Откат снова накрыл меня, но силы хватило встать с колен, поднять меч, встать в защитную стойку. И тут меня припечатали «Воздушным Тараном», таким заклинанием можно смело ломать крепостные ворота.

Меня отбросило метров так на двадцать от основного места боя, почти под самое основание Башни. В глазах потемнело. Но через минуту я стал приходить в себя. Только в груди продолжало болеть, и дышать было почти невозможно. Правой рукой, левая не хотела меня слушаться, я ощупал нагрудник руками. Он смялся, превратившись в груду хлама. Не зря я потратил трехмесячное жалованье на то, чтобы его закляли. От огня, от воды, от воздуха, от земли, от стали…

Рывком я содрал с себя нагрудник, остальная часть доспеха, облегчив мне задачу, отвалилась от тела сама. Остались только поножи с наручами. Тут же в легкие стал поступать кислород. Сделав глубокий вдох и пытаясь совладать с головокружением, я встал. Левое плечо было вывихнуто и потому висела как плеть. Еще этого мне не хватало!.. Огляделся в поисках оружия: недалеко валялся эльфийский клинок, изогнутый и до неприличия узкий. Но привередничать не стоило. Моего полуторучника не было видно, видимо, потерял.

В паре метрах от меня медленно опадал смерч. Уходил в небо, оставляя после себя вырванные, поломанные, перемолотые в труху деревья, трупы наших лошадей и эльфийских разведчиков. Тела Молчуньи среди них вроде бы не было. Может быть, смогла спастись, паршивка? Думать над этим было некогда. Нужно было вставать, что я смог сделать только после второй попытки. Подобрал клинок.

Про меня, между тем, благополучно забыли. А может быть, посчитали мертвым или раненым настолько, чтобы стать безопасным. Я усмехнулся: это они зря!

Я стиснул непривычно узкую рукоять клинка, двинулся к ближайшему эльфу. Тот пытался прицелиться в кого-то (голова еще шла кругом, и я не мог сосредоточиться), то натягивал тетиву, то спускал, тихо, сквозь зубы ругался по-своему.

Клинок вошел ему в спину, сквозь грязно-коричневую вываренную кожу куртки, со скрежетом медленно пролез между ребер прямо в сердце. Он чуть слышно булькнул и затих. Еще один. Нет, мы однозначно повоюем!

Дернул клинок обратно, но он прочно засел между ребрами. Скосил взгляд в сторону, чуть повернул голову, смотря, чтобы никто не подобрался ко мне сзади. И увидел, что недалеко от меня танцует с ножами Тавина.

Тщетно к ней пытались подобраться разведчики, один за другим они вступали в только ей одной ведомый круг и тут же отступали обратно. Надолго ее, конечно, не хватит, до первого заклятия мага. Где он, кстати? Вернее, где они? Их легко узнать по вязи татуировок на лице и лысым головам. Так, один валяется недалеко от меня с ножом в горле. А второй?..

Пока искал взглядом мага, нашел Рока. На него накинули сеть для ловли животных и пинали ногами. Тот ревел что-то нечленораздельное и пытался достать остроухих кинжалом через дыры в сети.

Новичка нигде не было видно. Убили, внезапно понял я. Пацана убили, сволочи! Волна ярости поднялась изнури, заполнила сознание, в глазах побагровело. Клинок вышел из тела мертвого разведчика на раз. С криком, полным боли и гнева, я бросился в гущу боя.

Потом помню плохо. Кажется, кому-то отрубил голову, кому-то руку и… не одну. Ожгло в области груди, почему-то перестала слушаться правая нога…

Пришел в себя от удара по затылку стоящим на одном колене и с обломанным до половины мечом в руке. Медленно стала уходить багровая пелена, но видеть от этого я лучше не стал. Поняв, в чем дело, провел ладонью по лицу, убирая кровь с глаз.

– Не двигайся!

Я поднял голову. На меня была нацелена стрела, рука, которая держала лук, заметно дрожала. А разведчик, элита бойцов Серой Чащи, струхнул, можно сказать, в штаны наложил. Молодой, зеленый еще, лет так под сто пятьдесят, наверное. Что они так долго живут?! И, да, интересно, что я такое здесь натворил?..

Я стал осматривать поле боя, пытаясь найти своих.

– Кому говорю, не двигайся!

– А то что – всадишь в меня стрелу? Отправишь к предкам, как вы любите говорить? – Я усмехнулся. – Придумай, что-нибудь пооригинальнее.

Попытался встать, но не смог этого сделать. Сухожилие подрезали, остроухие, догадался я. Это они любят. Знаю, в Первый День человек тридцать так изуродовали в Громроке и бросили на площади. Ползать.

Около меня упала веревка.

– Вяжи его! – раздался еще один голос. Поднимать голову я не стал. И так понятно, это про меня.

Разведчик убрал стрелу в колчан, наклонился, и в это время я всадил ему в нижнюю челюсть обломок меча. Невольно посмотрел в полные ужаса и боли глаза и сделал бросок в сторону. Как раз вовремя. Совсем рядом воткнулась пара стрел. Но следующие две все же нашли свои цели. Одна вонзилась в плечо, вторая пробила запястье. Не хотели они меня убивать, даже несмотря на то, скольких я положил.