– Плавать Христос умел, вот что, - встрял неугомонный Вася Славин. Камушки камушками, а баттерфляй - баттерфляем...

– Это еще неизвестно, - подал голос Греяко.
– В Библии о плавании ничего нет.

– Вопросец, кстати, интересный, - прогудел Лукашевич.
– А действительно, умел Иисус плавать или нет?

Все взоры обратились на отца Арсения.

– Умел, - признался священник.
– По канонам - умел.

– Нехорошо, - покачал головой Василий.
– Прямое, так сказать, руководство вовсю плавает, а подчиненный манкирует. Нехорошо...

– Всё, хватит прикалываться, - вмешался Влад.
– Мы тут не для того собрались, чтобы спортивные достижения Спасителя обсуждать. Никита, продолжай...

– На том берегу сворачиваем направо и проходим по краю небольшого ущелья. Вниз не суемся, чтобы не нарваться на федералов. По ущелью идет дорога на юг, они там частенько должны ездить.

– А чо им там делать?
– спросил Рядовой.

Жизнь научила Семена всегда выяснять все подробности. Началось это еще в армии.

Человек по фамилии Рядовой спокойно отслужить, естественно, не мог, ибо вечно влипал в самые разные и, по большей части, - дурацкие ситуации. Особенно тогда, когда ему приходилось общаться с незнакомыми офицерами.

"Помощник дежурного по роте рядовой Рядовой!" - "Кто-о-о?!" - "Рядовой Рядовой!" - "Ты что, заика?" - "Никак нет!" - "Фамилия-то у тебя есть?" - "Так точно, Рядовой!" - "Да я понял уже, что рядовой. Фамилия твоя как?" "Рядовой!" - "Слышь, солдат, кончай издеваться!" - "Я не издеваюсь!" - "Тогда назови фамилию, рядовой!" - "Рядовой!" - "Ща на губу поедешь, юморист! Фамилия?!" - "Рядовой!" - "Всё, кранты тебе, рядовой! Сержант, как фамилия этого придурка?" - "Рядовой, товарищ майор".
– "И ты туда же?!" - "Да нет, он правда Рядовой..." - "Да-а-а?! За идиота меня держите?! Где командир роты?! Эй, капитан, как зовут этого "рядового"?!" - "Рядовой".
– "О, Господи! Вы что, сговорились?!" - "Нет, товарищ майор, у него фамилия такая. Мы тоже долго привыкали..." - "Серьезно? А ну, дай военный билет... Хм, действительно Рядовой... А я уж думал, что с ума сошел. Держи, боец, билет. И смотри у меня! Завтра генерал приезжает, он мужик пожилой. Спрячьте этого рядового Рядового куда-нибудь. Или лучше ефрейтора дайте, чтоб больше не путаться..." - "Так -нельзя, товарищ майор. Он еще даже присягу не принял, две недели только в армии".
– "И много народу на его фамилию попалось?" - "Вы семнадцатый..." - "А вы что, считаете?" - "Так точно. Не пропадать же добру..." Филонов пожал плечами.

– С другой стороны ущелья скважины. Вот, по идее, федералы и должны их окучивать.

– Или навар снимать, - предположил Веселовский.

– Или это...

– Нас сие не касается, - сказал Рокотов.
– По скале долго идти?

– Километров семь. К утру спустимся в долину.

– Замечательно. Все попили-покурили? Тогда собираемся...

* * *

На пресс-конференцию лидеров новообразованного движения "Конституционного народовластия" пришло почти две сотни журналистов, едва вместившихся в конференц-зал головного офиса "Интерфакса".

Интерес к свеженькой общественной организации был огромен благодаря, в основном, тому обстоятельству, что духовным лидером "Конституционного народовластия" оказался Борис Абрамович Березинский, поссорившийся с нонешним Президентом и ушедший в "конструктивную оппозицию".

Это было пикантно.

Боря Березинский в роли оппозиционера выглядел гораздо круче, чем лидер коммунистов Геннадий Зюгнович, публично сжигающий труды Ленина и призывающий ко всемирной капитализации под протекторатом США. И даже круче Яблонского с Чубайсенко, буде им пришла бы в голову мысль возглавить митинг "красно-коричневых" супротив сионистских происков.

Березинский суетливо представил руководство движения в количестве четырех персоналий, посетовал на то, что шестой член политсовета, известный своей близостью к власти кинорежиссер Никита Крыско не смог почтить своим присутствием конференц-зал "Интерфакса", быстро зачитал программные документы и предложил журналистам задавать вопросы.

Из вводной части следовало, что "Конституционное народовластие" имеет своей целью установление в России норм развитого социализма. Причем в понимании самых яростных апологетов "свободы, равенства и братства".

– Мы совершенно открыты для общества, Совершенно, - протараторил Березинский, подбадривая репортеров, ошарашенных авангардизмом выступления. Прошу, друзья, не стесняйтесь. Мы не намерены ничего скрывать.

Сидящий по правую руку от Бориса старичок важно надул щеки.

Александра Николаевича Яговлева пригласили в политсовет на должность "гиганта мысли" и "отца новорусской демократии". На большее семидесятидевятилетний Яговлев все равно не тянул. Бывший член ЦК КПСС прожил бурную партийную жизнь, вовремя сменил приоритеты и теперь заслуженно отдыхал от трудов по насаждению на одной шестой части суши принципов марксизма-ленинизма.

Войти в новую реальность в новом качестве "демократа" оказалось проще, чем ему представлялось пятнадцать лет назад.

Для этого было достаточно выбросить партбилет, пару раз выступить со страниц "Комсомольца Москвы" и "Масонских новостей" с разоблачениями преступлений советского режима и накропать книжонку о своей "борьбе" с коммунизмом во времена застоя. Книжку Александр Николаевич назвал "Кислая чаша", где представил себя этаким Штирлицем, исподволь разваливающим СССР, для чего ему пришлось наступить себе на горло и пройти весь путь от рядового коммуниста до члена Центрального Комитета партии.