Случилась сия неприятность аккурат за сутки до окончания учений.

Верховному Главнокомандующему решили сразу не докладывать. Авось само рассосется. Сообщили только, что связь с лодкой потеряна в результате сбоя аппаратуры, а сами бросились подчищать все документы, могущие оказать негативное влияние на карьеры адмиралов и капитанов первого ранга из штаба флота.

Лишь на следующий день после аварии объявили тревогу и поставили в известность спасательные службы. К тому времени оставшиеся в живых двадцать восемь моряков "Мценска" уже из последних сил стучали в борт. При температуре заливающей отсеки воды в два градуса и давлении в десять атмосфер у человека есть шанс продержаться не более суток. По крайней мере, так написано в учебниках. А адмиралам был опасен даже один-единственный выживший свидетель, могущий рассказать, что же случилось на самом деле. У капитана аварийной подлодки была как минимум минута, чтобы объявить по громкой связи причину затопления и подать команду к началу борьбы за живучесть.

За шестьдесят секунд можно многое сказать...

По истечении семидесяти двух часов с момента аварии опасений у командования флота поубавилось. "Адмирал Молотобойцев" зашел в Североморск, сгрузил на берег большинство штабных офицеров и вернулся в район катастрофы. Зотов и Яцык перебрались на тяжелый крейсер "Петр Великий" и возглавили обреченную на неудачу спасательную операцию, не забывая при этом поддерживать миф об оставшихся в живых подводниках, подаче на субмарину "воздуха, пищи и горючего" и оттягивая время объявления о провале работ по стыковке с кормовым люком подлодки. Главным в первые дни после катастрофы было продемонстрировать обществу свои "активность" и желание всеми силами спасти запертых в стальном гробу моряков.

У адмиралов это получилось.

А без помощи тяжелых водолазов подводные снаряды только бились о корпус затонувшей субмарины без малейшего шанса на стыковку с комингс-площадкой, поврежденной форштевнем авианосца.

– С "Молотобойцевым" надо что-то придумать, - Зотов сжал кулаки.
– В сухой док его нельзя заводить. Вмиг расшифруют... Работягам и инженерам рот не заткнешь.

– Верно, - согласился начальник штаба Северного флота.

– Что думаешь?

– Несколько месяцев он и так походит. А потом его надо будет посадить на камни. Во время боевого дежурства. Тогда о "чэ-пэ" можно в прессу не сообщать. Сам понимаешь... Выговорешник капитану вкатим - и все дела.

– Капитану нельзя...

– Можно, - жестко отреагировал Яцык.
– Устроим преследование подлодки НАТО, нагло нарушившей наши границы, проведем крупномасштабную операцию, полфлота выведем в море, подключим авиацию... А выговор погасим на следующий день. За проявленное мужество.

– Думаешь, пройдет?

– Обязательно. Главком раздувать не будет. А Президент в этих делах вообще не рубит. Историю с миной съел и не поморщился...

– Остаются родственники.

– Сыграем в благородство, - цинично выдал вице-адмирал.
– Подадим рапорта об отставке, извинимся перед телекамерами. Народ у нас отходчивый, долго зла держать не будет...

Зотов поежился. Подавать рапорт ему не хотелось.

А вдруг удовлетворят просьбу?

И что тогда?

Пенсия?

Яцык заметил нервное передергивание плеч адмирала, сжатый до побелевших суставов кулак и усмехнулся про себя.

"Боится комфлота. Не хочет терять тепленькое местечко... Угробил свою же лодку, утопил больше сотни подчиненных, а теперь ищет выход из ситуации, - на лице вице-адмирала не дрогнул ни один мускул, хотя ему очень хотелось язвительно улыбнуться.
– Причем с наименьшими потерями для собственного имиджа "опытного флотоводца"... Не выйдет. За все надо платить..."

Себя в качестве соучастника преступления начальник штаба даже не рассматривал. Хотя именно его ведомство подготовило документы на дислокацию кораблей и именно по его вине торпедные стрельбы проводились не с расстояния в три мили, а с пяти кабельтовых.

– С Самохваловым договоримся, - успокоил Поповского Яцык, - ему тоже скандал ни к чему...

Главком ВМФ Владимир Самохвалов находился в сложных отношениях с командующими флотами и их начальниками штабов. Сам напрямую он не мог подсасываться к финансированию военно-морских сил. Потому его личное благосостояние зависело от своих людей на нижестоящих ступенях пирамиды командования ВМФ. Взамен он обеспечивал прикрытие мелких и крупных нарушений и строго следил за тем, чтобы ненужная или опасная информация не доходила до министра обороны и далее до Президента.

О прессе ни Зотов, ни Яцык даже не подумали.

Привыкли к тому, что гриф секретности надежно прикрывает их от любого независимого расследования.

* * *

Влад помог жене хозяина дома убрать со стола посуду, вежливо поблагодарил за сытный обед и выбрался на веранду, чтобы выкурить тонкую ароматную сигару.

У крыльца сшивался задумчивый Вася Славин, - Ты почему не отдыхаешь? доброжелательно поинтересовался биолог.

– Да вопрос есть...

– Давай, присаживайся, - Рокотов хлопнул ладонью по лавке рядом с собой. У нас ведь демократия. Пришел, видишь, я курю - садись, закуривай, - полкило жареного мяса настроили биолога на философский лад.
– Видишь, я чай пью садись и ты чай пить. Пришел, а я борщ ем - садись рядом, закуривай...

Пару секунд Василий обдумывал тираду командира, потом рассмеялся. [ - Я не за борщом пришел...
– Это я уже понял, - биолог подвинул к Славину графин с морсом.
– Тем более что борща уже нет. Прими стаканчик.

– Спасибо, - молодой казак набулькал себе розовой жидкости.
– Слушай, Влад, я по поводу рукопашного боя хотел спросить... Вот ты давеча во дворе и доски крушил, и арбуз кулаком пробивал. А нас чего-то не учишь...

– И что?

– Так показал бы что-нибудь...