«Именно телевидение обладает способностью пробуждать к жизни наше коллективное бессознательное, – констатирует ситуацию В. Соловей, – активировать древние и фундаментальные структуры мышления – мифы и архетипы. Миф – это не ложное знание, это важнейший способ структурирования мира, восходящий к незапамятным временам» [24] .

Миф, симулякр, фейк в таком случае не ложное знание, а важнейший способ структурирования мира, восходящий к незапамятным временам. Безусловно, следуя вышеописанной логике, важно различать ложь и симуляцию, фальсификацию. «Скрывать – значит делать вид, – дает расшифровку своих идей Ж. Бодрийяр, – что не имеешь того, что есть на самом деле. Симулировать – значит делать вид, что имеешь то, чего нет на самом деле. Одно отсылает к присутствию, другое – к отсутствию» [25] .

Можно смело утверждать, что фейк глубоко внедрился во все сферы жизни общества. Населению сложно осознать, где реальность, а где вымысел. Аудитория привыкает к повторяющимся маркерам, которые отличают медиа от любых других источников информации: любой сайт можно сфабриковать под новостной ресурс, добавив несколько символов значимых и известных СМИ, сопроводив видеоряд экспертным комментарием и добавив характерное аудиосопровождение, любой телесюжет или видеосообщение можно выдать за новостной сюжет. Дальнейший вывод из подобного посыла становится весьма критичным.

«Именно поэтому все вооруженные ограбления, угоны самолетов и т. д. являются отныне в каком-то роде симулированными ограблениями – в том смысле, что все они заранее расписаны в расшифровке и ритуальной оркестровке медиа, предопределенные в мизансцене и возможных последствиях, – усугубляет критику современного общества Ж. Бодрийяр. – Короче говоря, там, где они функционируют как ансамбль знаков, обреченные только на повторение знаков, и совершенно не на их „реальную“ цель. Но это не делает их безобидными. Наоборот, именно как события гиперреальные, не обладающие в сущности ни содержанием, ни собственными целями, но бесконечно преломленные одни другими, именно в этом они неконтролируемы со стороны порядка, способного осуществляться только по отношению к реальному и рациональному, причинам и целям, со стороны референциального порядка, который может царить только в референциальном мире, со стороны детерминированной власти, которая может управлять только детерминированным миром и которая ни на что не способна в отношении этого бесконечного повторения симуляции, этой невесомой туманности, не подчиняющейся больше законам гравитации реального, сама власть начинает дезорганизовываться в этом пространстве и становится симуляцией власти (отделенная от своих задач и конечных целей и обреченная на эффекты власти и массовой симуляции)» [26] .

Все новостные сюжеты оправдывают коллективный набор знаков, который посылает массовая аудитория. Подбирая необходимых экспертов или необходимый видеоконтент, журналисты фальсифицируют реальность. Впрочем, очевидно, исходя из вышеописанного, что часто визуальные доказательства-маркеры носят заранее сконструированный характер или для их создания используются абсолютно не аутентичные источники выпускаемых в публичное информационное пространство экранных и дисплейных иллюстраций [27] . Еще во второй половине прошлого века М. Маклюэн отмечал, что «фотография и телевидение соблазняют нас уйти от письменной и частной „точки зрения“ в сложный и инклюзивный мир групповой иконы» [28] . У массового телевидения огромная аудитория, в связи с этим та информация, которую демонстрируют журналисты в собственных сюжетах, должна быть максимально понятна для большинства жителей. Но первенство телевидения в деле манипуляции информацией и ее восприятие массовой аудиторией в последней трети ХХ в. сложилось не сразу. Общественное сознание было в значительной степени подготовлено к этой ситуации печатными СМИ.

В этом смысле показателен опыт известного западногерманского журналиста Гюнтера Вальрафа. В отечественных учебниках по журналистике его имя чаще всего упоминается в связи с такой формой работы сотрудников информационного цеха, как журналистское расследование. Между тем стоит расширить наше представление о нем и его достижениях в медийной сфере как раз в связи с интересующей нас темой фейков, а точнее, правды и лжи в том, как СМИ и конкретные журналисты интерпретируют факты, мнения, статистику, явления – говоря проще, лгут своим читателям, зрителям, слушателям, пользователям.

Четыре с половиной месяца под именем Ганса Эссера он проработал в редакции газеты «Бильд» [29] – одного из самых массовых и популярных изданий Федеративной Республики Германия. Результатом стали книги «Рождение сенсации. Человек, который был в „Бильд“ Гансом Эссером» (1977), «Свидетели обвинения. Описание „Бильд“ продолжается» (1979), «Справочник по „Бильд“ – до отказа» (1981) [30] . В этих изданиях Вальраф представил широкую панораму методов «сотворения информации», которые практикуются в работе одного из самых известных печатных СМИ Западной Германии. Левые убеждения и взгляды автора во многом способствовали появлению в его оценках резких критических выводов и саркастических оценок того, что он наблюдал, трудясь в «Бильд». Но для нас главным моментом в книгах Вальрафа и его опыте станет разоблачение приемов и методов сотворения тех самых газетных уток, типологию которых он отчасти и зафиксировал в своих последующих разоблачительных работах.

«Редакцию „Бильд“ можно назвать профессиональной мастерской мистификаций, – характеризует Гюнтер Вальраф СМИ, в котором он трудился практически инкогнито. – Только не следует представлять себе это так, будто имеется официальный и даже письменный заказ на фальсификацию того-то и того-то. Не существует и никаких устных указаний типа „сварганьте-ка нам какую-нибудь липу“ или „вставьте-ка сюда развесистую клюкву“! Фальсификация совершает в „Бильд“ под сурдинку и систематически» [31] . Далее следует наглядный пример в виде истории о спелеологе в Гарце.

Вальраф получил одобрение начальства на материал о единственном в городе Гарце представителе этой непростой профессии. Он отказывался от интервью и предпочитал рассказывать о своей коллекции минералов. Но подходит срок сдачи материла, а герой даже не хочет фотографироваться для газеты. Тогда журналист предлагает ему одобрить фото никому не известного человека в шлеме, который протискивается через расселину в скале, тем самым выдав этого персонажа за героя материала. А в качестве информационного бонуса предлагает упомянуть в статье о нем его коллекцию минералов. Скрепя сердце спелеолог соглашается и на публикацию отретушированной чужой фотографии, на которой его не узнать. Материал вышел, как и планировалось, в «Бильд», а «спелеолог-геолог» никак против этого не протестовал. И это еще был не самый циничный обман читателей издания со стороны его руководителей и сотрудников.

Конец ознакомительного фрагмента.