Шестой дом– изба Шевелёва Савелия Прокопьевича, сына Прокопия Леонтьевича, внука Леонтия Яковлевича, наверное, самого сильного в инженерном плане у Шевелёвых. Три мельницы было им возведено. До сих пор на месте одной из них, на Чирковой Побереге, торчит из земли готовый мельничный жернов, вытесанный из цельного камня. Каждый год, я прихожу к нему и поклоняюсь труду предков, конечно, при всем том, довольно огорчаясь по поводу неприбранного потомками наследства. Хотелось бы сказать, чтоб правнуки Леонтия Яковлевича не разбрасывали по берегам своих сокровищ.

У Якова же Егоровича, опричь Леонтия, было еще двое сыновей: Василий- наш общий прадед и Алеша.

Леонтий всегда вызывал уважение у моего отца; Будто бы в доказательство того, он часто говаривал:"Что Леонтий сделает,-семерым не под силу." Савелий Прокопьевич и Александр Филимонович (мой отец) были почти ровесниками; оба- участники ВОВ (стоит отметить, что С.П. вернулся с фронта в 1943-ем году, лишившись руки).

В детстве мы особенно были дружны с его сыном Колей. Старший Василий (1938 г.р.) предпочитал компанию моего брата Николая (того же г.р.), вместе они ходили за реку "рубахи рвать". Василий Савельевич окончил Военное Училище; Дослужившись до полковника, стал председателем трибунала армии.

В 1944 г. родилась, у Савелия Прокопьевича, Граня, с которой мы часто, потом, встречались на сенокосе, ночевали в пастушьей избушке, посещали танцы (у Дураковых). Чуть помладше были Нина, Федор, Фаина. Вроде бы, все живы до настоящего времени, за исключением Василия и Федора. Федор умер рано, даже не женившись (виноват зеленый змий), а был труженик.

Седьмой дом Елены Ивановны (детей не было, замуж не выходила). Её отец, при раскулачивании в тридцатых годах, занимал пост председателя сельсовета. Мне известен тем, что застрелил своего дядю по отцовской линии, нашего прадеда Шевелёва Василия Яковлевича (Хабу). Его покарали вначале условным сроком, но при пересмотре дела, дали семь лет строгого режима где- то в Марийской тайге.

Кроме Елены Ивановны, имел двух сыновей (жили в Ильинске). Сама Е.И. вспоминала В.Я. Шевелёва как доброго соседа, который в детстве её, безвозмездно, накормил её, досыта, ягодами.

Восьмой дом Василия Яковлевича Шевелёва 1854 г.р. 11.03, среднего сына Якова. Был женат.

Служил он царю и отечеству ровно шесть лет, в Волынской бригаде пограничной стражи. (Основание: послужной лист призывного Управления Сольвычегодского Уездного Воинского начальника, за подписью капитана (волостной старшина Дураков)). Венчался 14 апреля 1882 года с девицей Акулиной Фоковной Нероновой, в Вилегодской Богоявленской церкви (Свидетельство о браке подписано дьяконом Поповым, священником Чернышевым). Сыграли новобрачные, также и деревенскую традиционную свадьбу у себя, в "усадьбе".

Скорее всего, из армии, в ту эпоху, войны возвращались не с пустым карманом, так- как прадед наш быстро, в финансовом отношении, "встал на ноги"; построил избу, народил детей (взрослой жизни достигли только Филимон- наш дед, и его сестра, которая вышла замуж где-то "на Перевоз", и следы её для нас затерялись).

Когда Филимон возмужал и женился (у супружеской четы родились сначала Анастасия и Александр- мой отец, далее: Андрей, Костя, Афима), то решил*, отделившись от В.Я.-ча, жить за рекой**.

В.Я. со своей благоверной, имели две избы (расположенных по соседству), но, почему- то оказались категорически против желания сына. Как бы то ни было, молодые всё- таки начали ломать избу, несгибаемо утвердившись в эфемерной выгоде переезда; В.Я. (Хаба) предупредил, что шутить не намерен, однако, и тут, его увещания не подействовали. Тогда, доспевавшему, уже, демонтажу сыновней долевой собственности, за которым, крайне негодуя, он, ревностно следил в окно, сидя у себя в доме, а, наипаче, вследствие которого, находясь не в состоянии доле претерпевать рознящееся с его мнением, развитие ситуации, подыскивал экстренный способ к отрезвлению своего предерзкого чада, перво-наперво, лишь пригрозив охотничьей, заряженной шомполкой, просунутой сквозь оконный проем наружу, да учуяв ответно, по- прежнему исходящее от сына безразличие, и тем разгневанный донельзя, стремительно наведши ствол по прицелу, наконец, пустил бекасинную дробь, прямо ему в плечо.

Невзирая на ранение и преграждающие путь двери, Филимон, располагая топором, изрубил их, устремившись внутрь к обидчику. Естественно, дожидаться расправы, евонные родители не стали. Пришлось им выпрыгнуть из окна, а потом улепетывать прочь от дома.

Переполняясь жаждой возмездия, Филимон всё же догнал их, занес руку, чтобы ушибить отца, но упал без чувств.

Из Богоявленска вызвали фельдшера (его профессионализмом, удалось, без последствий, вынуть все 28 свинцовых дробин).

После инцидента (1919 г.), прожили они купно, в той избе, еще лет десять. Потом скончалась Акулина Фоковна- жена В.Я. Хабы, которая очень любила и нежила своего сына Филимона и, которая говорила:" Не будет тебе, Филимон, от раздела доход, как от камня приплод." ***

В это время, один за другим, умерли два сына Филимона (10-ти и 8-ти лет). Испытав за жизнь немало потрясений, он оказался не готов к новым, снёс всё болезненно (два раза теряв сознание) и через день, минувший с похорон, сопровождаемый моим отцом (ему в ту пору было около 13-ти лет), поехал на погост в некоторой уверенности, что дети еще живы. Могилу вскрывали.

Вернувшись позже к себе домой, Филимон послал Александра (моего отца) и Настю звать к себе Хабу, для примирения.

На веку В.Я. Хабы, к слову, драм было не меньше. В возрасте 86-ти лет, при раскулачивании, он был застрелен племянником Иваном, на своей печке.