– Не-э, – ответила, тряхнув косичками, дочка и убежала к себе.

А ласточка-посланница все летала вдоль южных, пригретых солнцем, стен пятиэтажек. Вся надежда у нее, видно, на солнцепек. И теплее там, и мушки-букашки раньше оживают, охотиться-кормиться можно.

Птичка летала медленнее, чем обычно. Устала. Еще бы! Преодолеть такие расстояния, а тут еще эта заваруха с метелью. Угодила в переплет.

Весну, гласит поговорка, начинает ласточка, а соловей ее заканчивает.

Только дождется ли храбрая птичка весеннего тепла? Выдержит ли эти испытания непогодой ее маленькое сердце? Кто не знает, чем нередко кончают разведчики?

Порыв бродяги-ветра пролетел, бормоча о чем-то, над осинами и поспешил догонять своих.

– Цо-цо-цо – донесся в ответ с земли.

Дождинки?! Откуда им быть с такого ясного неба?

Оглянулся вокруг.

Снег спрятался до следующего снега. Прежде чем уйти, прошлогоднюю палую листву так спрессовал, так отутюжил, как-будто под деревьями постелил кошму с палец толщиной.

Сухо и тепло. Самая светлая пора леса. Светло, жизнерадостно и на душе.

Ш-ш-ш-ш – снова птицей пролетел лесом верховик.

Цо-цо-цо – снова слышу с “кошмы”. Можно подумать, кто-то – не ветер ли? – кинул горсть горошин.

Инешкипаз* , это что за чудо?

Наконец-то расколол орех.

Так шутил-насмехался надо мной озорной ветерок. Он расчесывал деревья, осину и кидался в меня ставшей ненужной скорлупой почек. Долетая до сухого плотного покрывала, они издавали звук падающих дождинок.

Сухой дождь…

Кто знает, может из таких шорохов, переборов “горошин”, из такого “сухого дождя” и начинался первый на земле словесно-речевой язык?

Положил сумку в угол отведенной мне комнаты и вышел на крылечко.

Лес в двух шагах. Сосновый. Надо мной зеленая крыша. Ветер-вольнолюб тихо покачивает вершины деревьев.

Цок-цок-цок!.. – донеслось сверху.

Ой, да кто это?

Оглянулся. Ничего не видно. Успокоился.

Цок-цок-цок!.. – услышал снова.

Какой-то зверек язычком пламени метнулся на вершину сосны.

Так, это же белка!

Зверек перепрыгнул на вершину соседнего дерева и, как высверк молнии, по его комлю спустился на землю. Не успел я моргнуть глазом, он уже был на голом, без листвы клёне рядом. Рыжехвостая сноровисто и дотошно обнюхивала толстые сучья кленка.

Что за чудо? Что выискивает?

На другой день в это же время клен навестил другой обитатель бора – дятел. Он тоже “колдовал” с клёном.

Я стоял на приступке и следил, ждал, чем это кончится.

Птица осмотрела, проверила сучья и принялась стучать по ним.

Вот это новость! Зачем это ему?

Дятел улетел.

Я подошел к магнит-деревцу. Протянул руку и нагнул, сколько сил хватило, одну ветвь. Сколупнул ногтем кору. Здоровая кора, здоровое дерево! Червячками тут и не пахнет. И не ищи. Чем же тогда приворожил кленок белку с дятлом?

Прошло два-три дня.

Шагая по апрельскому светлому лесу, я наткнулся на невысокий, но раскидистый клен. День солнечный. Не было дождя и в предыдущие дни. Почему же тогда деревцо мокрое, будто под дождь попадало?

Наклонил, как и два дня назад, ветвь и облизнул кору. Ого! Сладко. Коснулся еще раз языком. Вкусный сок! Свежий. Вот почему, – стало мне понятно, – понравился “раскудрявый” перед моим крыльцом белке с дятлом.

Недаром говорят: лес – бесконечная книга, сколько ее ни читай – не прочитаешь. Сегодня вот открыл и прочитал еще одну страничку. А подсказала её открыть – белка.

Над головой черной точкой виднеющийся жаворонок, немного спустившись, неожиданно прервал песню, сложил крылышки и камнем опустился на землю. Навстречу – удивило меня – с густой травы поднялся дугой.

“Вон кому ты, петушок, так самозабвенно журчал с поднебесья, вот кому посылал с высоты хрустально звенящие рулады!”

“Песнь любви! – невольно выпорхнули с языка слова. – Неужели, в самом деле, петь их лишь владыке природы?”

Птицы несколько мгновений играючи полетали друг за другом и исчезли в зелени луга.

Песнь любви…

Звонкая она и чистая как утренний воздух над рекой.

Оглянулся по сторонам.

Над горизонтом беззаботно играло лучами молодое солнце. В ответ на его доброту мириады росинок на листьях моргали радостным разноцветьем. А из туманных далей прожитого пришла и вспомнилась невзначай мелодия одной из любимых песен молодости.

Жаворонок вейся,

Вейся надо мною.

Моё сердце полное