Знаете, а молодым человеком быть прикольнее, чем старым орком. Не знаю, почему. Но держу пари, что орк бы сказал обратное. Наверное, все же дело привычки.

Тем временем элементали разошлись и плавиться в смерче начали уже даже камни и песок, вытягиваясь в каменные и стеклянные лезвия и сосульки, которые так же, окутываясь водой, льдом и пламенем, обрушивались на уже начавшую дрожать защиту Клендалиолиса.

— Тише, друзья. — произнес, поднимая руку, Гуал.

Буйство стихий начало спадать и угасло, а через пару секунд с хлопком лопнула защита Клендалиолиса, а сам ушастый шаман выронил арбалет и обессиленный плюхнулся на задницу. Элементали, видимо, сразу из смерча вернулись в свои обители.

— Победитель — Бааргх из Небарры! — обозначила конец поединка огромная голова Щущи, возникшая над ареной.

— Хоррроший бой! — довольно пророкотал Гуал и утонул в арене, погрузившись в нее, словно на лифте.

Я подошел к обессиленно сидящему Клендалиолису и, подняв его арбалет, протянул тому руку. Эльф посмотрел на нее замутненным грустным взглядом, после чего поднял глаза на меня.

— Это было круто. — усмехнувшись, сказал я бывшему противнику.

Тот просто молча бессильно кивнул и, опираясь на мою руку, поднялся на ноги. Я отдал ему его оружие и похлопал того по плечу, после чего развернулся и пошел обратно на трибуну. Тем более, что уже начали объявлять следующую пару состязающихся.

Плюхнувшись на свое место, я встретился взглядом со Скъяаррлом. Тот с улыбкой облизнулся, после чего немного подумал и, радостно заржав, показал мне большой палец.

Блять. Надеюсь, это Гуал рассказал, что у нас означает этот жест, и он так угарает. Ну, скажите кто-нибудь, что это именно так?:(

После пережитого на арене внутри все клокотало, а мысли скакали, словно после первого секса. Так, что я даже не мог сосредоточиться на происходящем на арене. По идее, надо было бы смотреть в оба, все-таки тут определялся следующий мой соперник по турниру. Только и смотреть особо было не на что.

Это был поединок двух людей. Два человеческих шамана. Один был похож на кавказца. Колоритный, носатый, волосатый. Только волосы все были белоснежные. Не блондинистые, безцветные, а именно что белые, словно пропитанные белой краской. Эх, Леху бы сюда с его встроенной википедией. А второй был негразиатом. В том плане, что мелкий, субтильный и ускоглазый, но с насыщенно-черного цвета кожей и странными, по всей видимости крашенными, бирюзовыми волосами и бровями. И бирюзовой же щетиной на пару дней не бритой морде. Могу, конечно, и ошибаться, но вроде, от природы человеческое тело не может вырабатывать такого цвета краситель. Или в каком-то мире эволюция на одном из поворотов от души покурила?

Короче, сначала минуты две дуэлянты плясали с бубнами. Потом на арену неуверенно выползли саблезубый медведь и волосатый носорог с двумя рогами на носу. С минуту зверюшки потолкались, после чего носорог поддел соперника рогами, повалил на землю и растоптал. После того, как дух медведя растворился, кавказец-блондин без сил упал на колени, выронив бубен. А негразиат, пошатываясь, поклонился широко раскинув руки в стороны сначала публике, а после — сопернику.

— Победитель — Шу Барбуда из Квинтерры! — объявил Щуща имя моего следующего соперника.

— Гуал. — позвал я своего духа. — Он реально такой слабенький или притворяется, чтоб глаза отвести перед следующим боем?

— Реально. — даже с какой-то грустью ответил орк и вздохнул.

— И это — один из сильнейших шаманов во всех мирах?! — шепотом, чтоб ненароком не обидеть кого, воскликнул я. — Да ты ж его зверюшку одной рукой поднимешь и просто об арену размудохаешь!

Словно услышав это, турнирная таблица дернулась и иконка Шу Барбуды, поднявшаяся в одну боевую пару со мной, исчезла, а мой портрет поднялся на одну позицию выше.

— ??? — удивленно посмотрел я на Гуала Вакалара, а тот в ответ просто заржал.

— Для некоторых важно достойно сдаться заведомо более сильному сопернику, вместо того, чтобы достойно проиграть. — пояснил орк. Если не ошибаюсь, у его народа в случае проигрыша в таких важных турнирах положено вскрыть самому себе ножом сонные артерии. Иначе — накладывается позор на весь род. А вот признать свою слабость — поистине геройский поступок! На это немалые силы нужны…

— И как бы у них выглядел такой турнир на родине? — подавив смешок, спросил я. — Висит турнирная таблица, и каждый участник подходит, смотрит на соперника и убирает свою фотку? Пока не останется самый сильный?

В ответ Гуал заржал в голос, словив на себе удивленные взгляды соседей по скамейкам. Отсмеявшись, он ответил:

— А не удивлюсь!

Остальные поединки турнира особой зрелищностью тоже не отличались. Да, были участники на порядок сильнее этих двоих животноводов. В одном из поединков сошлись как-раз сильный и слабый шаманы. Сильным был гном, только не в доспехах и не в шкурах. И да, с этого момента я понял разницу между гномами и дварфами, и решил, что даже мысленно больше не буду Горнбрада гномом обзывать. Постараюсь, по крайней мере. Это реально как Шварцнегера дрищем обозвать. Я даже специально уточнил у Гуала расовую принадлежность этого шамана. Вдруг это какая-нибудь разновидность делающих эпиляцию ног хоббитов? Но тот подтвердил. Это гном. Метровой высоты человечек, пропорциями тела напоминающий карлика, только куда более астеничного и узкоплечего, словно его с детства голодом морили. Правда, загорелый и жизнерадостный. И мордааааатыыыый!