Судя по терпкому аромату с лёгкой горчинкой, я нахожусь в опасной близости с Артуром. В нулевой близости, потому что даже под пуловером, я чувствую жар его крепкого тела. Испуганно поднимаю глаза вверх, концентрируя внимание на его серьезном лице и испуганно отступаю назад с пунцовыми от стыда щеками. Отец Макса держит в ладонях связку ключей, и он искал меня всего лишь для того, чтобы отдать её мне.

— Всё нормально? — вскидывает чёрные брови. — Я хотел отдать ключи, потому что уже тороплюсь на работу.

Забираю у него связку, задевая подушечками пальцев его грубую кожу ладоней, и ощущаю при этом легкий электрический разряд по всему телу.

— Спасибо, Артур, — киваю в знак благодарности и радуюсь тому, что наше напряженное общение на этом пока закончится.

— По любым вопросам, пока меня нет, ты можешь обращаться к Максу. Он снимет трубку каждый раз, когда ты только позвонишь. И так же с радостью примчит к тебе на помощь, так часто, как только потребуется.

Насчёт последнего я совсем не уверена, потому что после нашей сегодняшней встречи с Максимом мне показалось, что я его как минимум бешу. Не хотелось бы нарваться на его гнев ещё раз. Но на всякий случай я отвечаю Артуру, что всё поняла. Так и остаюсь стоять в прихожей, наблюдая за тем, как его мощная и пугающая фигура скрывается в прихожей и только после щелчка закрываемой двери, выхожу следом за ним. О том, что Артур был здесь несколько секунд напоминает аромат его парфюма. Подхожу к двери, дергаю задвижку и замечаю на тумбе лежащий пухлый конверт. Внутри него — деньги. Очень много денег. Я, конечно, догадываюсь, что Артур оставил их специально для меня, но мысленно клянусь себе, что прикоснусь к этим бумажкам только тогда, когда действительно буду остро в этом нуждаться.

***

— Когда ты пригласишь меня в гости? — спрашивает Анька. — Живешь там целую неделю, а я так и не побывала у тебя в апартаментах. Где справедливость?

— Ань, на следующей неделе обязательно, — спешу переодеть передник, потому что из-за сильного снегопада чуть не опоздала на рабочую смену.

К счастью, Олеся Максимовна тоже пока не приехала. Наверняка застряла где-нибудь в пробке и сейчас злится, что не может никого из нас проконтролировать.

— Расскажи, как там отец Макса? — Анька задумчиво подпирает голову рукой и смотрит на меня помутневшими зрачками. — Часто наведывается к тебе в гости?

— Что? Нет! Нет, конечно! — щеки тут же горят, словно меня поймали за чем-то постыдным. — Мы практически не видимся с ним.

Говорю подруге чистую правду. Все вопросы и правда стал решать Максим. Он появляется в моей квартире каждый день — притаскивает пакеты с продуктами, довозит до работы и часто успевает забрать. Мы почти не разговариваем с ним, да и, честно говоря, я понимаю, что в том настроении, котором приезжает Макс, его лучше не трогать. Я догадываюсь, что всё это делается только с подачи Артура, поэтому не хочу усугублять ситуацию между ними и нами.

Сегодня утром я сказала Максиму, что со всем справлюсь сама. Что, если он волнуется о том, как отреагирует на его неявку отец, я могу соврать и сказать, что он по-прежнему бывает у меня каждый день. Что отвозит на работу, исправно забирает и пачками таскает продукты. И только после этого, сегодняшним утром, Макс оттаивает. Довозит меня до работы, покупает на заправке горячий шоколад, булочку с корицей и даже желает хорошего дня.

— Ясно-о-о, — протяжно отвечает Анька. — Папаша решил проучить сыночка. Что же, правильно делает. С таким уродом только жёсткими методами…

Слышится громкий цокот каблуков и все мы дружно поднимаемся со своих мест, начиная рьяно протирать столы. Олеся Максимовна появляется в ресторане с часовым опозданием. Запыхавшаяся, недовольная, со взъерошенными волосами. Она окидывает каждого из нас пристальным взглядом и дольше остальных задерживает свой взгляд на мне, а точнее на моем округлившемся животе.

Анька говорит, что со спины совсем не видно, что я беременна, а спереди похоже, будто я максимум на четвертом месяце беременности, либо просто переела. Я не поправилась, лицо не покрылось пигментными пятнами, давление в норме, а шейка матки отлично выдерживает нагрузки. Иногда мне кажется, что я смогла бы проработать здесь до самых родов — настолько мне в кайф то, что я делаю.

— Интенсивнее, интенсивнее! — злобно выкрикивает начальница и проходит мимо нас.

Фух, кажется пронесло.

Рабочий день начинается по обычаю спокойно, а ближе к обеду в ресторан вваливает целая толпа посетителей. Мы бегаем от столика к столику, разносим заказы, улыбаемся каждому из них. За дальним столом сидит важный клиент — он явно торопится и просит принести мне заказ как можно скорее. Я ставлю на разнос, заказанный им суп из морепродуктов и чай с десертом, и толкнув ногой дверь, выхожу в полный зал.

Ловко лавирую между столиками, но, когда до клиента остается каких-нибудь пять метров, неожиданно сталкиваюсь с официантом по имени Марк, чувствуя, как разнос и всё его содержимое летит на пол. С грохотом, брызгами супа на посетителей. Под недовольный взгляд заказчика и жжение руки от кипятка. В зале воцаряется недолгое молчание, прерываемое стуком каблуков.

— Прошу прощения, я сейчас принесу новый заказ, — произношу, запинаясь перед клиентом.

За всю мою практику официантки такое со мной происходит впервые. Так, чтобы на глазах посетителей и коллег.