— Не стоит, девушка, — отвечает, пожав губы клиент, — на этом моё знакомство с вашим рестораном окончено.

Олеся Максимовна пытается сгладить ситуацию, пообещав бесплатный обед в качестве компенсации, но клиент слишком торопится, чтобы слушать её. Он покидает зал твёрдой походкой, а я плетусь следом за начальницей в её кабинет.

— Настя, я предупреждала тебя. Это была последняя твоя выходка, — произносит Олеся Максимовна, барабаня острыми ногтями по столу. — Говорила я тебе — иди в декрет, детка.

— Мы столкнулись и беременность здесь совершенно ни при чем, — отвечаю, едва сдерживая слёзы.

Сидеть в её кабинете под строгие нравоучения некомфортно. Я чувствую себя особо опасной преступницей, где за беременность меня порицают и осуждают, а за малейшую провинность — чуть ли не казнят.

— Нет, даже не проси меня, Настя! — взмахивает руками Олеся Максимовна. — Снимай униформу, забирай свои вещи и марш отсюда.

Я на секунду забываю о том, что только что лишилась любимой работы, потому что понимаю, что денег мне тоже не видать.

— Простите, в прошлый раз Вы выплатили мне не всю сумму. К тому же, за текущий период тоже не было выплат, — шмыгаю носом и часто моргаю глазами, чтобы предотвратить выступившие слёзы.

— Я сказала: Пошла вон отсюда! — шипит начальница с силой стукнув по рабочему столу ладонью.

Мне кажется, что о моём позорном увольнении теперь знают все, судя по тому, как сочувственно меня провожают взглядами коллеги и гости. Анька увязывается за мной, помогает собрать личные вещи и вызывает такси, пообещав, что утешать приедет только завтра.

Я выхожу на улицу с каким-то полным опустошением внутри. Забираюсь на заднее сиденье такси, диктую нужный адрес и прикрываю глаза от неожиданно накатившей на меня усталости. Руку сильно жжет и я хаотично вспоминаю, есть ли у меня дома что-нибудь из лекарств, чтобы убрать волдыри и неприятные болезненные ощущения. Обхватываю себя руками за плечи, поддаюсь нахлынувшим эмоциям и, впервые за время своей беременности, хочу вновь оказаться в детстве, где не было проблем и волнений. Открываю заплаканные глаза только тогда, когда водитель подвозит меня к дому.

Расплачиваюсь деньгами, выбираюсь из заднего сиденья и делаю несколько шагов в сторону подъезда. Ноги ватные, почти не слушаются меня. Я мечтаю о горячем чае и таблетке обезбаливающего, поэтому не сразу понимаю, что меня окликают по имени. Вздрагиваю, когда слышу за своей спиной твёрдый, чуть хрипловатый голос, и словно прирастаю к месту, когда осознаю, что ко мне приближается Артур. А я заплаканная, меня привез домой совершенно не Макс, поэтому придется искусно врать, прикрывая обожженую руку. К тому же, настроение такое, что впору убивать, а не улыбаться.

Артур.

Алла трещит без умолка практически всю дорогу — то, что нужно, чтобы разгрузить мозги после рабочего дня. В её болтовню я не вникаю. Смотрю на дорогу, думаю о том, что самый крупный наш проект надо бы закончить к Новому году, чтобы с чистой совестью отдохнуть. После завершения работ можно полететь на Мальдивы, или Бали. Выключить телефон и забыться.

— Артур, мне что-то планировать на Новый год или я смогу справить его с тобой? — кокетливо спрашивает Алла, склонив голову набок.

— Пока не планируй, — бросаю коротко. — Я что-нибудь придумаю.

Рука Аллы опускается на моё колено, а затем плавно поднимается вверх. Негромкий ласковый голос шепчет на ухо всякие пошлости, заставляя меня прибавить скорость, чтобы не трахнуть её прямо в машине. Обычно наши встречи проходят один раз в неделю и сегодня именно тот самый день, когда я сумел вырваться с работы пораньше.

Алла почти идеальная женщина — она всегда тонко улавливает мой настрой: когда нужно — замолкает; когда чувствует, что я не в духе — отступает; когда понимает, что я настроен на секс — делает всё, чтобы качественно меня удовлетворить. Она могла бы стать хорошей женой для меня, только вот жениться я никогда не собирался. К счастью, Алла из той категории женщин, которые никогда этого не требуют.

Я въезжаю на территорию комплекса, собираюсь свернуть в сторону подземной парковки, как вдруг вижу подъехавшее к подъезду такси. Из него выходит Настя, придерживая ладонью почти незаметный живот. Мне бы проехать дальше, ведь я сделал всё, что мог — подтолкнул немного Макса, пусть и не совсем честным путём. И теперь Настя и их совместный ребёнок — только лишь его забота. Но девушка выглядит такой расстроенной, что я неожиданно для самого себя притормаживаю.

— Посиди в машине, я сейчас подойду, — откидываю ладонь Аллы в сторону, открываю дверцу и выхожу из машины.