Бинты!!!

— Я тебя утоплю! — заорал, когда вынырнул на поверхность.

Наглая волчья рожа ржала пока мы пытались вылезти на берег. Я не мог подтянуться, слишком высоко для меня. Потому сперва вылез эльф, но не помог. Нет. Он скрутил волка, и отправил в живописный полет. Прямо к предвкушающему расплату мне. Ну а я вскарабкался на него сверху. Чтобы он подольше побыл под водой и поближе познакомился с подводными обитателями. Вот только сложно утопить водника в воде. Оно всплывает. Даже упавший на наши головы эльф не помог ситуации.

Я вылез из воды уставший, но почему-то довольный. Эта парочка еще плескалась. Преимущество явно было на стороне оборотня, но Д’авэль не сдавался.

Я размотал бинты. Покрывшаяся корочкой рана немного размокла, но не кровоточила. Уже хорошо. Я немного промокнул ее чистой частью рубашки и присел у воды, сполоснуть ее. Вонь никуда не делась, но ходить без одежды в лесу, где полно кусачих жуков, было бы глупо. Потому я просушил ее и натянул на себя.

Пока я возился, ребята вылезли из воды. Эльф отжал косу, вылил воду из сапог, похлопал по карманам. Просушил одежду и уселся на траву, рядом со мной. С волка все стекло как с гуся.

— Куда теперь? — спросил Д’авэль.

— Это ты мне скажи, — ответил.

— На охоту? — он глянул на Рейва. Оборотень кивнул и обернулся синим мохнатым волком.

Я не любитель охоты. Тем более в таком положении. Поэтому когда зверь рванул в чащу, я и эльф не сдвинулись ни на миллиметр.

Мы переглянулись.

— Он там за троих справится, — эльф оправдал свою лень, и устроился наблюдать, как плещутся мавки.

Я ничего не ответил, продолжая смотреть на медленно плывущие облака.

— Что он напишет в отчете? — спросил, какое-то время спустя.

— Правду, — Дарион не поворачивался, потому я сейчас сверлил его спину.

В смысле?

— Он не будет рисковать своей карьерой стража ради липового бессмысленного отчета.

Бе-е-еда. Король очень удивится ему, так как я утверждал, что напал первым.

— А какую причину он укажет?

Я не думаю, что он напишет: «Мастер Д’авэль решил, что так меня защищает».

— Что значит какую? Я же сказал, что напишет правду. Все как есть.

Не понял.

— Я думаю, к суду мы все проблемы решим, и тебе ничего не будет угрожать. А еще, я надеюсь, что мне удастся завербовать тебя в хранители.

— А мне не поздно учиться?

— Учиться никогда не поздно, — эльф ухмыльнулся.

Я подумаю.

Я не знал, как сформулировать вопрос, потому просто начал предложение:

— Рейвен обмолвился, что твоя семья хотела забрать меня….

— Да. Тебя ведь готовили в хранители. За это отвечает мой отец. Но когда твоя магия развернулась, за тебя началась борьба. И мы опоздали. Упустили лазейку, которую оставил твой отец.

— Какую еще лазейку? — удивился.

— Как это какую? Дюраны ведь состояли на службе у короля, как и все потомки рода, а Своны — нет. Вот он письменно и отрекся от вас. Мол, сын не мой, ничего не знаю. Чтобы ты с матерью беспрепятственно покинул страну. Чтобы король не предъявил на тебя свои права. Но вас перехватили раньше. Твоей матери наобещали с три короба….

ЧЕГО?

— Моя мать знала, что отказ — фиктивный? — спросил, спокойно, насколько мог. Меня начало потряхивать.

— Что это с тобой? — эльф отметил, как изменилось мое настроение и искры, летящие во все стороны.

— Отвечай! — рявкнул на всю округу. Мавки испуганно попрятались в камыши.

— Должна была. Да что случилось то?

— Так «должна была» или знала?

— Не знаю. А это важно? — Д’авэль приготовился «глушить» меня, в случае чего. А я решил, что он издевается.

— Да, черт возьми! — я метался по берегу туда-сюда, не зная, куда себя деть, и что делать с полученными знаниями.

Первым делом как вернусь, поговорю с Лией. Я и так собирался узнать у нее, что она помнит о моем отце, когда Рейв нам помешал. В этот раз, сровняю с землей всех, кто будет отвлекать. А после, поеду в столицу, задам пару вопросов сраному Величеству. И никакие угрозы, и запреты меня в академии не удержат. Исключат — плевать. Без академии неплохо справлялся. Предатели-воры с водой? Всем хана. Я очень. Очень. Зол.

— Давай мы вернемся, и я все уточню? Это всего день займет, — Дарион повис на мне, но я протащил его на буксире следом.

У вас были открытия, после которых вы уже никогда не будете прежними? Я всю жизнь считал отца предателем, ненавидел его, винил во всем, что с нами случилось, и вот так случайно, во время разговора, выяснилось, что все, что он делал — было во благо.

— Элиот! — он пытался докричаться до моего сознания, вырвать из кокона, которым я оплел себя, выпуская магию. Я был не в состоянии удержать в себе, рвущуюся вместе со злостью наружу, силу.