Твою мать….

— Впечатляет? — Луар явно был доволен моим ошеломленным видом.

Не то слово.

Издалека было похоже на камень, но вблизи было очевидно, что это темное стекло. Или что-то подобное. Гроб, а это был именно он, имел много граней, будто огромный алмаз. В свете факелов выглядел очень жутко и чарующе одновременно. Особенно завораживало то, что внутри был мужчина. Молодой, буквально на пару лет старше меня самого. Из-за цвета стекла, невозможно было разглядеть его магию, но совершено отчетливо было видно, что он свеж, и будто бы жив. Будто спит, и сейчас откроет глаза.

— Кто это? — спросил. По спине пробежался табун мурашек.

— Сопоставив информацию, которую мы смогли найти, мы пришли к выводу, что это маг, времен Предтечи. Вернее, он и есть — наш предок.

Я посмотрел на профессора, надеясь, что ослышался. Потому что если это правда, то передо мной маг, не имеющий себе равных в наши дни.

— Так вот зачем вам мертвая вода? Хотите оживить его? — мой голос сел, до хрипоты. В горле так сильно пересохло. Я прокашлялся.

— Он жив, Элиот, — я резко повернул голову на профессора.

Шутите?!

— Его душу привязали к этому саркофагу, чтобы он не мог его покинуть. Пожизненно заключенный. Высшая мера. Сама оболочка исписана такой сложной рунической вязью, что мы несколько месяцев пытаемся ее расшифровать. Судя по всему, она поддерживает его организм, чтобы он ни в чем не нуждался. А освободить его может «вода мертвых», как они ее раньше называли. Она снимает оковы с душ. С тобой ведь это произошло? Твою ведь пленил демон?

— Я ничего не помню, — прервал допрос. — Это он вам рассказал, — я кивнул на живой труп, — что его освободит? — у меня было чувство, что если долго смотреть магу в глаза, он их откроет. Я передернул плечами.

— Нет. Нашли отрывки с ритуалом освобождения заключенных. Там упоминается эта вода, но подробностей, увы, нет. Для этого нам нужен ты.

— Откуда вы знаете, что я могу что-то знать?

Я молчу про остальное.

— От того, кто передал нам саму воду. От того, на кого мы работаем.

— И кто это? — я замер, боясь упустить имя или не расслышать.

— О, тебе это знать не зачем. Ты лучше подумай, какие возможности, какие знания откроет перед нами этот человек. Это будет огромный шаг вперед для нас. Мы ведь не знаем, и тысячной доли того, что знали они. Только представь….

— Секундочку, — я его оборвал. — Я, конечно, все представляю. Но. Вы же поняли, что его пожизненно заключили тут, не потому что он кому-то окно разбил. И вы, правда, хотите выпустить опаснейшего преступника?

Ну, вы и идиоты.

— Элиот. Он ничего не успеет. Мы все продумали.

Ну-ну.

— Я в ваши игры не играю, — бросил. — Скажите, перед тем как расплавите мой мозг, кому я этим всем обязан?

Мне хотелось поскорее уйти из этого жуткого места. Готов даже сразу к Шерри на свидание.

— Жаль, — сказал профессор. Он с таким обожанием смотрел на мага за стеклом. Родители на своих новорожденных детей так не смотрят.

Безумец.

— Проводите Элиота к Шер, — меня моментально взяли под руки.

— А ответ?! — выкрикнул. По залу прошло эхо, усиливая мой голос. Меня потащили к выходу на буксире, сильно выворачивая скованные наручниками руки. Уже в дверях профессор развернулся:

— Вы его получите. Скоро.

Меня выволокли из зала, уже не щадя как прежде. Я предпринял попытку вывернуться, за что получил по шее и рухнул на колени. Что-то хрустнуло, и ногу пронзила непривычная, острая боль. Меня быстро подняли, и я увидел на том месте, где приземлился красное пятно.

Не может быть.

Я думал, меня обыскали, и ампулу с наркотиком отобрали, но нет. Она каким-то чудом провалилась в штанину и застряла, удерживаемая сапогом. Судя по тому, как печет ногу, осколки ампулы впились в ногу, и красная муть попала прямиком в кровь. Чувствую, скоро мне станет ну очень весело. Во всех смыслах.

Еще несколько лестничных пролетов я чувствовал жжение в голени, и переставлял ноги по инерции. Но вот боль начала затихать, последний подъем подарил чувство, будто я нырнул глубоко под воду. Зрение стало мутным, движения — заторможенными, плавными, голоса эльфов — приглушенными. А сколько сил мне стоило сделать шаг. Меня взяли под руки и потащили. Видимо решили, что из-за падения я повредил ногу, потому такой тормоз.

Свет в зале с моей камерой, резко ударил по глазам. Каждый светляк двоился, троился, а потом и вовсе принимался кружить вокруг меня. С трудом удалось сфокусировать взгляд на менталистке.