Теперь его голос звучал расслаблено и на полтона выше.

– Простите, не совсем понимаю, за что.

– У Вас получилось то, в чем не преуспел я. Образумили сына, - пояснил он на явное непонимание в моих глазах, - в этом определенно есть Ваша заслуга.

Я устало уткнулась затылком в стену, что подпирала, и надула щеки.

– В том, что я отослала любимого парня на другой конец света, есть моя заслуга, - как-то отчаянно выдохнула я, хоть и не собиралась откровенничать, тем более с отцом Фила, вышло само. – Печально, но почему-то мне кажется, что я его потеряла.

– О, вы, видимо, плохо знаете Феликса, если решили, что он так просто сдастся. Он делает это все ради Вас.

– Странно… - внезапно тише заговорила я. – Всегда думала, что Вы будете против… нас. Меня и Феликса.

– А почему я должен быть против?

Брови Эдуарда удивленно взлетели вверх. Все, что я видела, - правда, он не играл. И от простого общения между нами становилось легче дышать.

– И вас не смущает, что я почти на десять лет старше Вашего сына?

– Я был на двадцать лет старше его матери.

– Ничего не вышло.

– Моя история не Ваша.

Крайне странный разговор. Но отчаянной предопределенности, которая вдолбила крест на нашем с Филом будущем, поубавилось. Да и сам крест теперь пошатывался под гнетом хлесткого ветра перемен. Может, не все потеряно еще?

– И не боитесь, что я вытяну из Феликса целое состояние?

Это была шутка, чтобы разрядить обстановку. Потому что меня смущал диалог. Я представляла другой расклад, уже однажды увидев его мать. Но лучше бы мне было прикусить язык. И что я вечно трепалась обо всем?

Эдуард, однако, заразительно рассмеялся. Слава богу.

– Милочка, у меня такая коллегия адвокатов, что вас обдерут до нитки только по одному звонку.

В его улыбке я угадывала очертания Феликса, и сердце сдавливало от невыносимой тоски.

Мужчина медленно пересек кабинет, направляясь к двери.

– Приятно было познакомиться, Алиса, - сказал он и после моего зеркального ответа добавил: - Если вам понадобится какая-либо помощь, обращайтесь.

И вышел. До жути странная семейка все-таки.

В такси меня – о боже, наконец! – немного отпустило. Я растеклась на заднем сидении, разомлела. Вся та череда событий подводила меня к решению, которое я вот-вот собиралась принять, но еще слегка упиралась.

Зашла в инстаграм под тем же старым логином и улыбнулась: как почувствовала, что меня что-то ждало. У «Феникса-в-огне» была новая история. И я ждала чего угодно – нью-йоркские пейзажи, Таймс сквер, Статую Свободы, да красавца-баскетболиста, в конце-то концов! Но не черный гипнотизирующий фон и голос, когда-то подтолкнувший нас с Феликсом друг другу навстречу. Только другая песня.

О мой Бог, я никто, я лишь иду по этим улицам один.

О мой Бог, без нее мне нелегко достать себя из паутин…*

Гаденыш давно просек, что я каким-то образом следила за его страницей. Решил воспользоваться. Господи, как же я его любила, аж сердце сжималось и крутило живот. Любила до Луны, до Марса, или как там пел его этот Матранг.

Песню я, естественно, скачала и заслушала до дыр тем же вечером, пока ждала заказанную еду. Потом напевала, пока беседовала с Лизой. Которая, кстати, узнав о визите старшего Ветрова и получив краткий пересказ нашего разговора, велела проваливать далеко и надолго. То есть, в Штаты. К Филу.

Я не находила места. Меня преследовала навязчивая мысль. Лизка забрасывала голосовыми, где горланила на манер «Драного кота» из «Друзей», что «мне пора бы уже жить на Манхэттене и с Деми Мур делиться секретами» и все в таком духе.

Попыталась лечь спать раньше. Не вышло. Мысль не давала покоя и стреляла по вискам. Поработать я тоже не смогла. Сосредоточиться не получилось.

Не понимала, почему все вокруг верили в наше счастье больше, чем я. Может, я реалист? Ну, какое у нас будущее на расстоянии восьми тысяч километров и пропасти в восемь лет?

Настя сказала, что я пессимист. Она очень расстроилась, узнав, что я переживала из-за неопределенного статуса, и вправила мозги, напомнив, что ее история с Алексом вообще была обречена на провал. Легок на помине, парень влез на экран и стал осыпать меня комплиментами, передавая Филу привет. А когда я сообщила, что тот улетел в Америку, Алекс сильно удивился, почему я не с ним.

В общем, к полуночи я лезла на стены. Анализировала, ругалась с собой, повторяла доводы за и против.

Что мы имели? Феликс любил меня. Ездил за мной по городу и по миру. Работал над ошибками и очень старался. А еще, я точно знала, всегда защищал. Он боролся за меня, черт возьми! И, кажется… настала моя очередь.