После ужина они с Вермандом побродили по аллеям парка, наслаждаясь отдыхом после напряжённой недели, и парень напомнил Альвиноре о предстоящих зимних испытаниях. Хотя и сама осенняя природа да кружащиеся в причудливом танце опадающие листочки не давали забыть, что Аль останется в академии на ещё один семестр лишь в том случае, если не провалится во время сессии. И ещё никогда в жизни в ней не возникало настолько сильного желания выйти победительницей и показать, на что способна.

Покинуть замок, оставить учёбу, расстаться со всеми, с кем только-только успела подружиться… Ну нет, не бывать этому! А ещё лишь сейчас накрыло осознание, что больше всего не хотелось видеть разочарования в разноцветных глазах…

Когда тёмный изволил за ней пожаловать, скрывшееся за горизонтом солнце только-только уступило место первым звёздам, зажигающимся в сумеречном небе. И хотя сейчас Альвинора находилась на одной из самых дальних аллей парка, дроу её нашёл. Она уже не удивлялась тому, что он всегда и везде её находил, поэтому, послав Верманду прощальную улыбку, Аль спокойно шагнула в чёрную дымку портала.

По словам архимагистра, они оказались в гостевом крыле преподавательского общежития. Здесь обычно останавливаются особы разной степени важности, если таковые решают почтить своим сиятельным присутствием стены академии. Сейчас это крыло пустовало, что вызвало в Альвиноре некоторое беспокойство, зато Аркент’тара сей факт, кажется, полностью устраивал.

— Сегодняшнюю ночь вы проведёте здесь, — проинформировал он. — Хотя вполне возможно, что утро встретите где-нибудь в другом месте.

«Очень интересные перспективы».

— А я его вообще хоть где-нибудь встречу? — вырвалось у неё.

— Это будет зависеть только от вас, — невозмутимо заметил дроу.

Вот любит же он её пугать по чём зря! Или на сей раз совсем не пугает?

Комната, в которой предстояло расположиться, оказалась куда более роскошной, чем жилище адептов. Да и спальня Тёмного по сравнению с ней была гораздо скромнее. Сразу видно, что для важных гостей предусмотрено всё самое лучшее, чтобы остался доволен даже самый капризный визитёр. Интересно, а король сюда когда-нибудь наведывался?

Впрочем, ей ли жаловаться? И пусть резной деревянный шкаф или письменный стол Альвиноре сейчас ни к чему, но большая кровать с балдахином, мягкий ковёр с длинным ворсом, удобное кресло и туалетный столик с гнутыми ножками, на котором стояли туалетные принадлежности и зеркало в овальной оправе, сделают вечер и ночь очень даже приятными. Расцветка интерьера, как и содержимое комнаты, явно рассчитаны на женщину, сочетая в себе оттенки нежно-розового и молочно-бежевого.

В общем, вполне можно было бы порадоваться пребыванию в таком замечательном месте, если бы не пугающие ночные перспективы. Подобные мысли не давали покоя и мешали насладиться комфортом.

Между тем архимагистр присел на краешек кровати и подозвал Аль к себе. Подошла, а куда деваться? Хотя взгляд преподавателя не нравился ни на йоту. Ну вот задумал же что-то опасное, можно не сомневаться.

— Господин декан, а что мы будем делать? — спросила она, а сердце билось всё быстрее и быстрее.

— Адептка Арис, пожалуйста, не смотрите такими испуганными глазами, — попросил он на удивление мягко. Кажется, снова включил режим доброго, заботливого и понимающего наставника. — Нам необходимо выяснить, чего от вас хотела сегодняшняя «старушка», только и всего. Не убить, нет, на этот раз нашим врагам нужно что-то другое.

— Я знаю, что вы не навредите, но мне всё равно страшно, — Аль поёжилась, хотя отчаянно старалась держать себя в руках. — Пожалуйста, расскажите, что сейчас будет и для чего всё это нужно. Неизвестность очень угнетает.

Мужчина взял её за руку и усадил на постель рядом с собой. Альвинора любила, когда он такой, тёплый и близкий.

— Шипы розы были пропитаны очень нехорошим зельем, подкреплённым заклинанием, которому вы не сможете сопротивляться, если я не вмешаюсь, — начал он. — А я не вмешаюсь до определённого момента. На вас хотели наложить заклятие подчинения и заставить что-то сделать, и у нас не остаётся выбора, как исполнить их замыслы. Здесь, — он достал крошечный пузырёк с капелькой светло-бурой жидкости, — то зелье, которое я собрал с шипов розы, только в очень и очень уменьшенной концентрации. Вы ведь хотите осознавать, что происходит, а не быть бездумной марионеткой в чужих руках?

Уверенный кивок был ему ответом.

— Однако предупрежу, что сопротивляться силе заклинания вы не сможете. То есть вам нужно будет просто делать то, что от вас потребуют, даже если это окажется чем-то не совсем приятным, и не паниковать, внутренне не сопротивляться и вообще никак не показывать, что находитесь в сознании.

— И почему каждое ваше слово меня не успокаивает, а заставляет волноваться ещё сильнее? — спросила она слегка дрогнувшим голосом.

— Потому что это нормальная реакция на подобные слова, — на его губах мелькнула едва уловимая улыбка, смягчая красивые, но суровые черты лица. — И знайте, что я буду рядом. Всегда… эм, всю ночь. Вы не будете меня видеть, но не сомневайтесь, что я появлюсь в нужный момент. Верите?

Альвинора верила и будто во сне следила взглядом, как дроу достаёт из-за пояса кривой кинжал и, шепча какие-то заклинания, делает крошечный надрез (скорее, даже «точку») на её безымянном пальце. Потом открывает принесённый пузырёк и чарами заставляет капельку зелья смешаться с кровью и впитаться в ранку. И вот уже вместо ранки снова здоровая кожа, а по жилам начинает растекаться что-то чужеродное, опасное, неотвратное, тревожа душу и подчиняя своей воле.

— Не сопротивляйтесь, — прошептал дроу, казалось, касаясь её кожи. — Подчинитесь чужой воле. Чего вы сейчас хотите?