Что если он действительно мечтал о лучшем будущем для всех? Зато теперь есть на кого свалить всю вину.

Но кто-то же наживался на этом. Выращивал вирусы в лабораториях, производил те же самые чипы. Кто-то разрабатывал секретные технологии, чтобы гонять «сырье» из зоны особого режима в чистую. И там уже запускал цепочку производств, в конце которой получался вот этот самый тоник.

Человеческий фактор с одной стороны, система, тотальный контроль с другой. Строй какую угодно защиту, систему все равно научились взламывать и перебивать чипы. Пресловутый человеческий фактор — он сам как неистребимый вирус.

Востров тряхнул головой, отворачиваясь и взглянул на Дану. Женщина осунулась и казалась уставшей. Еще бы, весь день торчала рядом с ним без единой жалобы.

— Сейчас возьмем еды, — начал он.

И вдруг увидел как она сглотнула, а на лице возникло голодное выражение.

Твою мать… Она же есть хочет, с утра на одном чае. Хотелось рявкнуть:

«Что ж ты молчала!?»

Он отвел взгляд, костеря себя на чем свет стоит. Хорош защитник.

— Сейчас еды возьмем, — повторил Максим, прочищая горло. — А потом поедем в одно место. Там сможешь отдохнуть.

Да, есть, конечно, хотелось. И отдохнуть, просто вытянуть ноги и закрыть глаза. Но она бы и не заикнулась, потому что дело прежде всего.

И вот сейчас. Сможешь отдохнуть.

Она уставилась не этого большого сурового мужчину, и разом схлынуло напряжение. Возможность почувствовать себя слабой, знать, что кто-то решит за тебя твои проблемы, это дорогого стоило.

Дана, сколько она себя помнила, всегда тащила все сама. И в прежней нормальной жизни, а когда попала в зону, и подавно. Там надеяться было не на кого. А тут она вдруг оказалась за ним, как за каменной стеной. И это ощущалось так непривычно, все казалось, что в долг, или вообще украла. Странное состояние.

Просто раньше, с самого начала. он был ее сопровождающим, и все это входило в его обязанности. Нет, далеко не все! Он делал для нее слишком многое, больше, кто-либо когда-либо. Он…

Дана невольно возвращалась мыслями к тому, что Максим фактически пожертвовал ради нее карьерой и положением. Рисковал жизнью. И не было у нее этому объяснения.

Разве что одно — этот человек может пойти на очень многое ради своих принципов. Если честно, она им восхищалась. И боялась немножко. О том, что было сегодня утром, она вообще не смела думать. Он защитил ее снова и ничего не потребовал взамен.

А день был длинный и тяжелый. Начался с такой дикой нервотрепки, что когда все закончилось, у нее от облегчения мозги свернулись набекрень. Забыла обо всем, увлеклась. Подумать только, шмотки себе выбирала…

Но потом это все сошло на нет, а в голову полезли мысли о ребенке.

Сашенька, мальчик ее, сыночек. Он ведь ждал ее, а мама не пришла. Чем больше она об этом думала, тем больше разъедало душу беспокойство и чувство вины. Что ему сказали? Что он подумал, почувствовал?

Максим обещал ей, что она сможет увидеть сына. Но ведь она понимала, что это невероятно сложно и опасно. Нужно подготовиться. Дана даже не представляла, как это вообще можно устроить. Понимала, что он работает, а от нее никакой пользы, и старалась не мешать ему.

Но вот сейчас эта его забота…

Дана даже не представляла себе, сможет ли вообще когда-нибудь отблагодарить этого человека за все, что он для нее делает. Она невольно сглотнула и пробормотала:

— Спасибо.

Но ей хотелось бы сказать гораздо больше.

Еду они купили в одной из забегаловок быстрого питания неподалеку. Не самая здоровая пища, но заморить червяка сойдет. Максим взял, кроме всего прочего, по большому сэндвичу — им пожевать в дороге. И простой воды в больших пластиковых бутылках.

Дальше было больше трех часов быстрой езды в соседний город по вполне сносной дороге.

Дана почти сразу заснула, только успела сжевать половину сэндвича. А он неспешно отъедал свой, время от времени косясь в сторону женщины. Конечно, тоже устал, последние несколько дней выдались непростые. Но уже ставшее привычным чувство комфорта, оттого что она рядом спит, непонятным образом успокаивало и придавало силы. Было в этом ощущение правильности.

Максим не сказал ей, но собирался привести к себе.

В свой дом, в котором бывал от силы раз в полгода, после того как он потерял жену и ребенка. Раньше каждый раз приходилось преодолевать себя, прежде чем решиться переступить порог пустого дома, где уже никогда не раздастся топот ножек и смех сына.

А сейчас это казалось наиболее разумным выходом из положения. Во-первых, дома у Макса имелось неплохое оборудование и личная база данных. А во-вторых, это был слишком наглый ход, вряд ли кому-то придет в голову там его искать.

Хотя, конечно, он понимал, тех ребят, что упали ему на хвост, может и не впечатлить красивое видео, на котором была в запечатлена его «смерть». И рано или поздно они наведаются сюда. Но сейчас это давало ему время разобраться и прикинуть, что делать дальше.