– Ладно… Спрошу у Лорелей, может, в доме есть какая-нибудь одежда для росомах…

Росомахи – не то чтобы отдельная порода. Но мужчины нашего вида резко различаются между собой по комплекции. По-настоящему аристократичными, красивыми и ценными считаются те, у кого стройная фигурка и нежное лицо. Таких немало, тем более что их пестуют с рождения, чтобы раздать по другим домам в качестве пажей, наложников, женихов… Другие – рождённые такими, как мои братья, – используются только на войне. Их крепкое сильное тело и здоровый организм позволяют привить им гены других рас. В первую очередь используется кровь кожнаров, но в военных лабораториях работают над тем, чтобы расширить арсенал.

Россомахи считаются грубыми, невоспитанными, не способными сдерживать инстинкты. Но, честно говоря, я к ним привыкла куда больше, чем к таким, как Танай. Они проще и понятней, в то время как благородные «цветочки» всегда таят в себе угрозу. Никогда не угадаешь, на кого они шпионят – на мать, на тайную покровительницу или ещё на кого.

Росомахи никогда не опустятся до обмана. Их кодекс ясен и прост. И пусть кто-то говорит, что они не сдержанны, всё же до кожнаров им далеко.

В благородных домах их почти что нет. Дети живут на островах, потом мальчиков отправляют в лаборатории и на границу. Охрану в пределах Жемчужного берега обеспечивают леди из младших ветвей. Росомаха в доме – тот ещё моветон. Собственно, хуже только кожнар.

К счастью, Лорелей находит выход – у обитателей окрестных поселений всё проще. Там мало толку от аристократических «цветочков», и именно их стараются поскорее спихнуть «на заработки» – в богатую семью или в публичный дом. А вот крепких ребят берегут и даже прячут от господ.

Лорелей отправляет слугу в одну из таких семей, и через час крестьянские штаны и рубаха находятся у нас в руках.

Заяр смотрит на них так, как будто ему предлагают одеться в болотный мох.

Делаю вид, что не замечаю этого взгляда.

– В приёмной подожду, – говорю ему и выхожу.

Кожнар появляется в дверях через пару минут. Рубашку он так и не надел, но, по крайней мере, в штанах.

– Брезгуешь? – интересуюсь я.

Кожнар мрачно смотрит на меня, но через некоторое время снисходит до ответа:

– Воину носить одежду немощного – позор.

– О!

И как мне в голову-то не пришло…

– Пошли.

Шутки шутками, а надо будет учесть этот заскок…

***

Заяр сносно держится верхом – для кожнара, которые всю свою жизнь проводят на ногах. Они довольно быстрые, и, видимо, поэтому транспорт у них толком не развился. Иного кожнара не догнать и на виверне…

Но я решила всё-таки не проверять и велела выделить ему коня.

В такой компании охрана мне особо не нужна, но я всё-таки беру парочку сестёр и приказываю им следовать на расстоянии позади. Старшую зовут Менея, и она приходится мне двоюродной сестрой. Двух других по именам не помню.

Едем неторопливо, я потихоньку осматриваю окрестности. У меня начинает созревать идея: дом, который я построю для себя, будет стоять в излучине реки, у самого моря, чтобы было много воды,как на острове, где я жила, и чтобы можно было установить магические ловушки вдоль каждого берега – так, на всякий случай.

Определившись с местом, не спешу поворачивать домой. Сёстры далеко, и вряд ли кто-то здесь может нас подслушать.

Хорошее время и место, чтобы расспросить кожнара, вот только с какой стороны подойти к расспросам?

Замедляю ход коня и, подав знак сёстрам, чтобы те не спешили меня нагнать, выезжаю на каменистое плато. Кожнар – следом за мной.

– Красиво? – спрашиваю я.

Кожнар, конечно, молчит, но недолго.

– В наших пустошах больше красоты.

– Они тоже красивы! – признаю я. – Но слишком опасны. У вас совсем нет закона. Вы безжалостны к слабым.

– Лучше так, чем подчинить силу слабости.

Хмыкаю. Не то чтобы он не прав.

– Говорят, вы больше всего ненавидите самых «сильных» – из нас, росомах.

– Потому что они позволяют собой помыкать. Но это неправда: мы ненавидим вас всех.

– И меня ты тоже ненавидишь? – Чуть разворачиваю коня, чтобы оказаться в поле его зрения и полностью закрыть ему обзор.

Кажется, Заяр колеблется, но всё же говорит:

– Больше всех жемчужниц я ненавижу твою сестру. А ты слишком похожа на неё.

Невольно опускаю взгляд. Его слова причиняют боль. Тут же мысленно отвешиваю себе пощёчину и снова распрямляю спину.

– Ты ненавидел её с первого дня, как оказался здесь?

– Да.

– А до того?

Кожнар не мог не почувствовать подвоха, но почему-то решает уступить.

– Она купила меня сразу после того, как я оказался в плену.

Внезапная пауза, и по лицу его пролетает тень.

– Ты надеялся, – делаю вывод я.

– Да! – Заяр со злостью смотрит на меня. – Я был дураком! Больше не ошибусь!