– Около двенадцати часов. И это замечательно, поскольку температура твоя за это время упала до нормальной.

И в подтверждение этих слов тёплые губы коснулись моих губ лёгким поцелуем. Именно тёплые, а не прохладные, как прежде. Похоже, мой жар окончательно спал.

– Как ты себя чувствуешь, Солнышко?

– Голодной. И хочу пить. И ещё... – Я запнулась, но Фрэнк меня прекрасно понял.

– Ага, давай начнём с «ещё». – И он направился к берегу.

– Сейчас ночь, да? – я снова взглянула на небо, нехотя отрываясь от любимого лица.

– Глубокая. Думаю, часа два ночи, может, три.

– Наверное, сейчас уже можно вернуться в посёлок, да? Все спят, значит, такого шума уже не будет?

– Вернуться в посёлок? Значит, всё это уже не нужно? И твои родственники зря старались?

Проследив за взглядом Фрэнка, я повернула-таки голову и увидела на поляне большую палатку, практически шатёр. Откуда она тут взялась?

– Её установили, пока ты спала, – верно истолковав мой удивлённый взгляд, пояснил Фрэнк, усаживая меня в реку на мелководье. Именно усаживая, а не кладя. И я вполне уверенно сидела. – Ты ведь хотела остаться здесь. Я обсудил это с Гейбом и твоими родителями – Рэнди была между нами связующим звеном. Оказалось, что не только ты захотела в первые дни после перерождения пожить в безлюдном месте, где тише и меньше шансов что-то сломать. И на такой случай у твоих родственников хранится парочка палаток.

– И я даже не проснулась, пока всё это здесь устанавливалось? – удивилась я.

– Нет, ты спала, как сурок. Видимо, это было тебе, действительно, очень нужно.

Закончив своё небольшое, но важное дело, я решила встать сама – ведь ноги-то меня уже слушались. Оказалось – не совсем. То есть слушаться-то они слушались, но были совсем слабыми, как и руки, которые дрожали и подгибались, когда я опиралась на них, пытаясь встать. В результате пары попыток и падений я оказалась стоящей на четвереньках, после чего была подхвачена Фрэнком.

– Почему меня ноги не держат? – недоумевала я. – Я же могу ими двигать. Я думала, что уже в порядке...

– Не всё сразу, – покачал головой Фрэнк. – Вспомни, полсуток назад ты и пальцем пошевелить не могла. Твой организм «разбалансирован», и ему нужно время для перенастройки. Всё нормализуется, поверь. Мы все через эти стадии прошли, просто намного быстрее.

– Но ведь когда я обратилась, я смогла двигаться быстро, и даже оттолкнула папу. Почему же сейчас не могу.

– Я не знаю. Ты уникальна, и почему твой организм ведёт себя так, а не иначе – загадка. Могу лишь предположить, что в тот момент у тебя был запредельный выброс адреналина, он-то и помог тебе продержаться.

– Наверное... – Я стала припоминать, что тогда чувствовала. – Когда мне удалось остановить папу, то я сразу стала терять силы. У меня ещё была мысль, что я должна добраться до тебя и закрыть собой – не станет же папа нападать на тебя, рискуя меня поранить. И когда я до тебя добралась, то выключилась, поскольку моя миссия была закончена. Всё сходится. Хотя жаль, что ноги меня всё ещё не держат.

– Ничего, думаю, к утру всё наладится. А сейчас – ты хотела попить и поесть. Где предпочитаешь это делать – в палатке или снова в воде. Как ты вообще себя чувствуешь.

– Пожалуй, в палатке. – Я произвела мысленную ревизию. – У меня практически уже ничего не болит. Чуть-чуть ноет голова, небольшая слабость – я не замечала этого, пока не попыталась встать, – и жара тоже нет. Лучше в палатке.

– Договорились. – И Фрэнк занёс меня в просторную, жёлто-красную палатку, такую большую, что он мог стоять там, не нагибаясь.

Я огляделась по сторонам. У дальней стены лежали две надувных кровати, с постелью, подушками и одеялами. Сбоку от них стоял раскладной стол и два таких же стула. На столе стояли термос, кружка, бутылки с водой, какой-то большой свёрток и несколько контейнеров. Рядом стояла этажерка с кучей посуды. У другой стены противоположной «кухонной», как я её мысленно окрестила, стояла ещё одна этажерка со стопками одежды и несколько больших картонных коробок, их содержимого я не видела.

– Зачем нам столько тарелок? – удивилась я.

– Ты перебьёшь и переломаешь большую часть того, что здесь находится, пока приспособишься к своему новому телу. Не волнуйся, посуда самая дешёвая, никаких фамильных сервизов.

Выдвинув ногой один из стульев на середину палатки, Фрэнк усадил меня на него, а потом отошёл к другой стене палатки и взял из стопки большое полотенце и огромную футболку.

– Тебе нужно переодеться, – сказал он, подходя ко мне. – Я могу помочь тебе или, если ты стесняешься, позову кого-нибудь из женщин – теперь у меня есть с ними мобильная связь.

– Зачем кого-то утруждать, да ещё среди ночи? Я и сам справлюсь.

– Ну, сама, так сама, – усмехнулся Фрэнк, положил вещи на другой стул, который пододвинул ко мне, а сам отошёл к столу и стал что-то там делать, демонстративно повернувшись ко мне спиной.

А я принялась за дело. Сначала нужно вытащить из-под себя тот край футболки, на котором я сижу. А для этого нужно привстать со стула. Ладно, пусть ноги меня ещё толком не держат, но приподняться на полдюйма я смогу. Взявшись за подол футболки, я попыталась оторвать зад от сидения. Не получилось. Ладно, руки у меня вроде немного сильнее – могла же я обнимать Фрэнка. Я взялась одной рукой за спинку стула, опёрлась на неё – и раздавила дерево в щепки.