Один из лакеев в столовой для служащих благородного происхождения делал ей знаки мимикой, а затем, по окончании трапезы, когда Лали неспешно шла в сторону своей комнаты, с поклоном вышел навстречу. Он сдержанно выразил сочувствие новенькой служащей, парой фраз рассказал, что и сам был столь же растерян, когда только сюда попал, и что готов помочь ей, встречаясь и рассказывая всё, что её интересует. Девушка трепетала ресницами, трогательно приоткрыв рот слушала и не скрывала своего восхищения. Восхищалась правда не тем, на что рассчитывал лакей, а его ловкости и наглости.

В качестве аванса любезно улыбающийся молодой человек, в глазах которого мелькало выражение довольного добычей охотника, поведал, что королева ничуть не возражает, чтобы молодые благородные служащие соединяли свои судьбы. Для того она и принимает их во дворец — ей так удобнее покровительствовать сиротам из магически одаренных родов, которые, как известно, — основа могущества Бенестарии.

Кроме того, рассказал о самых завидных женихах, начиная с младшего, ещё не женатого и не помолвленного принца, холостяков из его ближайшего окружения, нескольких служащих самого высокого ранга, и вот тут сделал многозначительную паузу. Видимо, молодой человек не рассмотрел больших амбиций за кроткой внешностью смуглянки с глазами лани, и предположил, что её матримониальные планы выше клерков средней руки не заходят. Сведения же о самых-самых сливках дворцовых женихов покажут юной провинциалке насколько много он знает, заинтересуют её и заставят сойтис с ним, хоть ненадолго.

Лали тепло попрощалась с лакеем, выразив радость от нового знакомства и блестя глазами от любопытства. А потом в своей комнате весь вечер ходила из угла в угол и восхищенно цокала языком, удивляясь наглости парня. Задумалась на секунду над тем, зачем ему связь с гувернанткой, но тут же отмела глупое любопытство, не пожелав тратить свое время на разгадку таких мелочей.

Она ходила и соображала, как узнать всё то, что знал этот ловкий малый, но при этом не запятнать себя отношениями с ним. А он ловко расставил сети, не желая выдать ни капли своих сведений, и даже тонко намекнул, что в этом сезоне некоторые особенно раскованные женщины удаляют с тела абсолютно все волосы, не трогая лишь лицо и голову. И так он плотоядно облизнулся при этом, что сомнений не оставалось — именно такой платы он потребует.

Если лакей, прислуживающий в столовой для служащих, может знать всё то, на что намекал, то она, гувернантка, тоже сможет это узнать. Просто она пока не знает, где. А с парнем стоит ещё побеседовать. Если он опять попытается с ней поговорить, она не будет отказываться. Немного хищная улыбка промелькнула на нежном лице гувернантки.

Случай представился скоро. Прошла едва ли неделя, и лакей снова был в столовой и взглядом указывал на знакомый коридор. Лали прикрыла глаза в знак согласия. Они встретились в там жнее, где и раньше.

Парень вел себя намного свободнее, даже развязнее: взял молоденькую гувернантку за кисть, пытался приобнять за талию, отвлекая её всякой болтовней, и даже пытался поцеловать. Лали изобразила растерянность и кстати отвернула лицо. Поцелуй пришелся по щеке и вскользь. Для пущего впечатления пришлось жалобно захлопать ресницами, прикусить губу и стыдливо проговорить:

— Мне пока нечего вам предложить. Я не знаю, где сводят… волосы, — последнее слово она прошептала, а взгляд полуприкрытых глаз не отводила от пола. Самодовольством лакея можно было мазать стены, до того оно было плотным и ощутимым. И он, не скрывая превосходства, предложил через служанку вызвать эстетистку.

И если сам лакей ей не понравился, то его идея удалить все волосы на теле юной графине пришлась по вкусу. Было в ней что-то такое же как и её улыбка — привлекательное, хоть и не принятое в свете, но именно этим и привлекающее. Размышляла она недолго, и через свою горничную вызвала обученную этому прислугу. Оказалось, что подобная процедура для служителей дворца была платной. Денег же в распоряжении Лали было немного, и она, желая сэкономить, отказалась от магического обезболивания.

Первый сеанс был не только очень длительным, но и чрезвычайно болезненным. Эстетистка сама чуть не плакала, видя как госпоже больно, но жалобным голосом уговаривала потерпеть и обещала, что дальше будет быстрее и не так больно, главное — пройти все процедуры до последней. Потом волосы вовсе не будут расти, и больше ничего делать не придется.

Это утешало. Особенно на следующий день, когда вся обработанная кожа покраснела, горела и чесалась, да ещё и стала шелушится. Гувернантке было трудно делать свою работу, её задорная улыбка стала жалкой, а легкая летящая походка сменилась болезненным ковылянием. И именно в такой момент её вызвали в службу безопасности дворца. Вернее пришел гвардеец и потребовал следовать за ним, не поинтересовавшись, может она или нет, хочет ли…

Лали нервничала, пока шла коридорами вслед за крупным мужчиной в форме. Для чего её вызывают? Что она такого сделала? В чем причина? Мысли метались, руки подрагивали, а кожа под одеждой зудела так, что хотелось бросить все и бегом удалиться в дамскую комнату. Поэтому к кабинету того самого безопасника, который принимал её на службу во дворец, она пришла практически в слезах.

Седой крупный мужчина хмуро предложил присесть в кресло для посетителей и долго молчал, изучающе смотря на Лали, которая нервно кусала губы.