Я улыбнулась:

– Ну, я как раз обдумываю, кому перепоручить оставшиеся дела. Если мне советуют быть на этой конференции, то, скорее всего, это стоит того, чтобы поторопиться.

Мы вылетели утром. И Лили, и мой управляющий с большим пониманием отнеслись к необходимости срочно уехать. Крису я просто отправила сообщение: "Дела срочно вызвали меня в САП. Извини".

Джессика:

На корабле Райсель тут же сказался уставшим и ушёл в каюту. Когда он не вышел на ужин, я решила проявить заботу и, заказав ужин по его диетической карте, комфортненько, что тут уже работали саповские фишки, как самая внимательная жена, с подносом в руках, явилась в каюту.

Мой ангельский мальчик сидел в кресле, завернувшись в клетчатый плед с символикой транспортной компании, и, молча, смотрел в потолок:

– Как-то ты не очень насыщенно проводишь свободное время.

Он перевёл на меня взгляд, слегка испуганный, и принялся поправлять плед. Хотя поправлять особо было нечего, он, и расслабившись в кресле, смотрелся картинкой из глянцевого журнала. У него это было где-то внутри, в любое время, в любом состоянии смотреться картинкой.

– Простите, я просто задумался.

Я разложила столик и поставила перед ним принесённый ужин. Он робко улыбнулся:

– Спасибо.
– И тут же опустил глаза.
– Я знаю, что было неразумно не прийти на ужин... Простите. Просто я боюсь как-то опять повести себя не так. Я не понимаю этот мир. Он какой-то слишком другой. В нём нет камер, и мне страшно ходить по улицам или коридорам корабля. Если вдруг кто-то нападёт на меня, этого даже никто не увидит. Я был неописуемо благодарен Крисару, что он помогал мне выбирать еду в ресторане, без его рекомендаций, я был в абсолютной растерянности от такого большого меню. Насколько удобнее, когда техника уже сразу ограничила выбор до трёх - пяти блюд. И я совсем не понял, что я сделал не так, что он счёл меня доступным для... простите.

У него был взгляд ребёнка, потерявшегося в незнакомом городе, рассуждения взрослого разумного человека и сексуальное тело юноши. Я взяла его за руку, обнимая его ладонь своими и прижимая к своим губам. Его хотелось касаться. Как-нибудь очень нежно, чтобы не предать этот доверчивый взгляд, чтобы оправдать его искренность, чтобы ощутить разницу. Корабль через порталы и гиперпереходы нёс нас на Фриду. А я после жарких объятий Криса, которого имеют все, целовала ладони моего ангела, который даже мне толком не даётся.

– Ты всё делал правильно. Я тебе уже говорила. Просто Крис ошибся. Твоя чистота притягивает. Он неправильно понял это притяжение.

Райсель робко улыбался мне. Наверное, эта ситуация способствовала особому доверию. Сейчас, после такого страшного мира Вебека, он хотел мне доверять. Это искушало. Я слегка передвинулась с поцелуями на его запястье, потом скулы. Он зажмурился.

Я немного отодвинулась, ожидая, когда мой ангел откроет глазки. Он взглянул на меня вопросительно. Но мне понравилось, что сейчас в этом взгляде не было страха. Или мне так только казалось. Или он действительно, сравнив опасность секса с Крисом (скорее всего, ещё и добавив к картинке мордобой и насилие) и уже известного секса со мной - пришёл к выводу, что последнее не так уж страшно.

Я погладила его пальчиками по щеке:

– Ты позволишь мне?

Он залился краской смущения:

– Конечно. Разве я могу Вам отказать? Вы имеете на это право...

Эта фраза меня как будто ударила. Я же его просто погладила. Невинное, абсолютно моральное действие. Зачем надо вот так вот: "ВЫ ИМЕЕТЕ ПРАВО". Он опять не смотрел на меня. Глаза опущены в пол, на щеках румянец, кончик языка скользит по губам в волнении. Я имею на него право? Имею право взять! Потому как дать сам, он не умеет. Имею право в своё удовольствие использовать это ангельское создание. Наслаждаться.

Я потянула его за руку:

– Пойдём в кровать.

Наткнувшись на испуганный взгляд, завязала ему глаза его же шарфом:

– Не бойся. Всё хорошо. Ты должен доверять мне.

Это определённо извращение - "обладать". Получать то, что хочешь, не особо думая о партнёре или просто давая ему то, что ты сама решила дать. В этом был свой огонь, своя энергия, своя неиссякаемая эстетика. Меня будоражило волнами от того, как мой ангел реагировал сначала на мои изучения его красивого мальчишеского тела, потом на достаточно умелые (я взрослая женщина) ласки ртом, потом на рваный ритм, призванный удовлетворить меня и не дать ему прийти к финалу первым.

Насытившись, я сама укутала Райселя в одеяло и, чмокнув в висок, утопала в ванную. Мне показалось, что на этот раз мой чистый мальчик боялся меня намного меньше. А было замечательно. Это давало надежду, что со временем он повзрослеет и всему научится. Как-то изменит взгляды. Вряд ли из него можно сделать пылкого любовника, меня бы устроило и элементарное участие. А пока я ничего от него не ждала. Поэтому меня так обрадовало, когда по моему возвращению он робко улыбнулся и спросил:

– Я действительно не сделал ничего предосудительного? Вы не успокаиваете меня?