— Видишь, так тоже случается, — сказал Нэри, а потом, так и не уточнив свою мысль, напомнил. — У тебя в мешочках крупы лежат. Поставишь воду на огонь, засыпь туда одну из них. Вприкуску с лунариями получится неплохо. Мне пора. Не скучай и никуда не уходи!

— Нэри!

Мое возмущение пропало втуне. Ант успел нырнуть, так и не ответив ни на один вопрос.

Нэри

Несмотря на холод, он не смог прошедшей ночью остаться с Тайрой в шалаше. И не захотел. Его душила глупая ревность… и обида… Хотя на что было обижаться? На собственную глупость?

Тайра отвечала на его поцелуи, принимала его ласки и даже готова была пойти дальше. Но, вместо того, чтобы дарить надежду на счастье, это вызывало приступы злости.

Холодная вода остудила голову, позволив принять вещи такими, какими они являются. Он не собирался сдаваться, но пока и не решил, как поступить, а значит нужно было сделать перерыв в общении, пока оба не зашли слишком далеко.

Всю ночь охранял покой любимой, прячась в воде недалеко от ее убежища. К утру, почти теряя сознание, еле добрался до места, где смог наконец заснуть. Хорошо еще, что распогодилось и перестало штормить, а то положение могло стать угрожающим.

За два дня успела подумать о многом, а заодно вспомнила о своем достоинстве. Все проведенное на острове время я в буквальном смысле вешалась на шею к этому анту, а он вертел мной, как хотел. Был то холодным и отстраненным, то нежным и заботливым, то пылким и страстным, то до отчаяния равнодушным. И ни разу не сказал, что любит. Что это? Хитрая попытка соблазнить? Не похоже, иначе вчера не ушел бы так скоро. А что еще? Чем еще это может быть? — Не так важно. Решила, что больше не позволю делать из себя слабохарактерную дуру. Пока не признается в своих чувствах, буду с ним холодна и подчеркнуто вежлива. Посмотрим, как ему это понравится.

Однообразие рациона тоже радости не доставляло. Я поняла, что, наверное, до конца дней теперь буду ненавидеть лунарии и аукару, жалела, что отказалась от щитовника. Уж как-нибудь бы справилась с его готовкой и очисткой. С крупой отношения не сложились. В первый раз получилась мерзкая слизистая каша, есть которую не отважилась, во второй раз варево хрустело на зубах и на вкус напоминало песок.

Единственную радость доставляли книги, но вечером второго дня закончились и они. Хорошо еще, что две из них вполне можно было прочитать по второму и даже по третьему разу, запоминая интересные факты о жизни на Аркуу.

Ложилась рано, радуясь, что закончился еще один день. Несмотря на обиду, без Нэри было скучно, к тому же не давала покоя мысль, что вскоре за мной может прийти корабль и… о том, что случится потом, даже думать не хотелось.

Засыпая в последний день, ждала, что с утра увижу своего анта и… да хоть выскажу ему все, что накипело за это время. Пусть знает, насколько он мне безразличен!

Утром третьего дня меня разбудили странные звуки — то ли писк, то ли щелчки, но что-то определенно знакомое. Открыв глаза, увидела ровно напротив входа морду дельфина. Веселое животное, убедившись, что его заметили, заплыло поглубже и, сделав пару прыжков, вернулось обратно ко мне, раздобыв по дороге какую-то палку. Они явно приглашали поиграть. Из воды выглянуло еще несколько плавников. Похоже, вся стая была в сборе.

— Сейчас переоденусь и приду, — пообещала я, завешивая вход в шалаш одеялом.

Вскоре дельфины радостно приняли меня в свою компанию. Мы вместе плавали по морю, они приносили палку, прыгали и брызгались водой.

В какой-то момент даже начало казаться, будто начинаю понимать их речь, состоящую из писка и щелчков.

Нэри появился неожиданно.

— Позавтракаем? — спросил он, вынырнув прямо передо мной. Чуть палкой его не стукнула — той, которую приберегла для дельфинов. — Вижу, ты скучала, — выразительно посмотрев на палку, мужчина отобрал ее у меня и бросил подальше в море.

— Вовсе нет, — ответила я, с трудом поборов желание броситься ему на шею. — Мне было чем заняться. Но от завтрака, пожалуй, не откажусь.

— Тогда разводи костер.

Не обратив внимания на мой холодный тон, ант нырнул и вернулся с двумя щитовниками в руках. Только и успела, что собрать хворост, поэтому, выбравшись на сушу, Нэри сам занялся разжиганием огня и готовкой. Он казался бодрым, полным сил и таким жизнерадостным, что хотелось узнать, чем он таким занимался в прошедшие два дня. И опять мелькнула мысль, что там, в морской глубине, у него есть женщина. Подходящая ему. Та, с которой он действительно может создать семью. Но тогда зачем он вообще вернулся?

Подумалось, что с ним ведь, пожалуй, происходит то же, что и со мной. Сны связали нас друг с другом, но жизнь имеет другое мнение. И то, что происходит сейчас — лишь агония, в которой сгорит любовь. А потом… потом он вернется к своей русалке, я… тоже должна буду выбрать. И… Нэри станет воспоминанием. Простым воспоминанием. Наверное, он это сразу понял, оттого и ведет себя так странно.

— Тайра? — задумавшись, не заметила, что ант закончил с готовкой и, оставив щитовников шипеть на углях, подобрался ко мне. — Почему ты плачешь?