Волоком дотащив тело Синявкина до ванной, парни, отодвинув дверцу душевой, запихали его в кабинку, оставив торчать ноги в спортивках наружу.

Критично оценив результат их трудов, Покровский констатировал:

— Немного неправдоподобно.

— Надо его раздеть.

— Совсем или до трусов?

— А ты видел людей, которые принимают душ в трусах? — удивился Глебов.

— Мне как-то не хочется видеть голых мужиков, — признался Покровский.

Глебов иронично покосился на друга.

— А… ну да… совсем забыл, что у тебя с этим проблема.

— Надоел, — надулся Покровский. Присев на корточки, он схватился за низ штанин Синявкина и одним рывком стянул их.

— А у тебя хорошо получается раздевать мужчин, — ухмыльнулся Глебов. — Сразу видно профессионала.

Отбросив спортивки, решив спустить колкость, Покровский распрямился.

— Так нормально. Теперь можно подумать, что мы налетели и прибили его, когда он еще не успел раздеться.

— Как-то не очень. — Сложив большие и указательные пальцы квадратиком, Глебов через них, прищурив один глаз, взглянул на тело банкира, оценив его положение с точки зрения режиссера. — Ну да, композиция не слишком удачная. Давай лучше сделаем так…

Вытащив Синявкина из кабинки, они перевернули его на бок, прислонив спиной к стенке кабинке. Голова банкира легла на его вытянутую руку, а для завершения образа трупа Глебов открыл ему рот и вытащил наружу язык.

Встав, он снова сквозь сложенный из пальцев квадрат оценил будущий кадр и с удовлетворением кивнул:

— Уже лучше.

— Ты прав, Серега. Смотрится удачней.

В Глебове окончательно проснулся режиссер, и, немного подумав, он заявил:

— Можно сделать еще лучше. Перекладываем его…

Закрыв дверцу душевой, они посадили Синявкина спиной к ней. Его голова тут же упала на грудь, а руки плетьми повисли вдоль тела. Раздвинув ноги банкира пошире, Глебов констатировал:

— Вот теперь он выглядит как самый настоящий трупак.

— Да, согласен.

— Но можно попробовать…

— Может, успокоишься уже, а? — взмолился Покровский. — Хватит играть в тетрис с его телом.

— Извини, увлекся, — нехотя подавил в себе творческие порывы Глебов. — Остановимся на этой композиции. Пошли делать кровь и раны.

Кровь пришлось делать из нашедшихся в холодильнике и ящиках кухни ингредиентов. Выжав из помидоров сок, процедив его сквозь сито, разбавив водой, налив в него сиропа и крахмалом доведя получившуюся в большой кастрюле жидкость до нужной костистенции, парни получили целых три литра вполне реалистичной, но немного бледноватой крови. Условившись придать ей нужный цвет с помощью фотошопа, они сбегали до машины, где в багажнике хранилось все необходимое для создания реалистичных ран и трупа — тюбик латексного клея и косметичка.

Размазав полоски клея по шее, груди и рукам Синявкина и дав ему подсохнуть, они прорезали их посередине и закатали края. Замазав клей тушью телесного цвета, они щедро покрыли прорезанные промежутки бутафорской кровью и в результате получили воспалившиеся резаные раны — одна, самая длинная, на горле, и несколько на груди, животе и руках. Используя косметичку, они придали лицу Аркадия подобающую мертвецу бледность, а губам — синюшность. Сделав подтеки крови из ран, они разлили вокруг «трупа» кровь и придирчиво оглядели свое творение.

Макнув палец в кастрюлю, которую он держал прижатой к груди, Гоша засунул его в рот и подытожил:

— А прикольно получилось. Прям настоящий покойник.

— Не зря же мы целый месяц снимали наш фильм, — кивнул Глебов. — Хотя бы научились делать нормальные раны и кровь. — Он протянул раскрытую ладонь. — Давай фотик. И хватит жрать кровь. Она еще может понадобиться.

Подняв взгляд к потолку, Покровский заметил:

— Кстати, придурок чего-то притих.

— Естественно, он уже полчаса долбит топором по стене. Он у нас ни разу не спортсмен. Выдохся, наверное.

Но стоило сказать это, как со второго этажа вновь донеслись звуки ударов.

— Упорный гад, — невольно восхитился Глебов.

— Не, просто жадный, — поправил друга Гоша.

— Надеюсь, он не надорвется. Ему еще помогать тащить до машины этого, — Глебов легонько пнул ногу Синявкина, — бегемота. Ладно, давай делать фотки. Попробуем убрать недостатки грима правильным светом. Неси сюда все лампы, какие найдешь в доме.

Отыскав пару настольных ламп и как следует оформив «место преступление» правильным светом — чтобы кровь казалась темнее и гуще, а «покойник», наоборот, бледнее — парни приступили к съемке. Гоняя Гошу туда-сюда, вооруженного оторванной от дверцы шкафчика зеркалом, и заставляя его получше освещать то одну, то другую часть тела Синявкина, Глебов нащелкал порядка сотни снимков, прежде чем решил, что этого будет достаточно и что с десяток фоток точно получились как надо.