Пауза. Наг хмыкнул и с эдаким сарказмом произнёс:

– И что бы вы хотели на завтрак, леди Любовь Велела Платить?

– Вообще крови, Себастьян! Но пойдёт и омлет в компании чёрного кофе.

И оглядываясь на эльфа:

– Натаниэль, составите нам компанию?

Во всей этой мизансцене он единственный не выглядел удивлённым. Скорее, просто разглядывал меня с любопытством.

124. Камелот

Завтрак накрыли в большой светлой столовой, в личных апартаментах нага, за огромным круглым столом из светлого дерева. Камелот прямо!

Я успела умыться и причесаться. Адику явно помагичили над ранами. Да и вообще, все ранее помятые и подкопченные в битве парни привели себя в порядок. Так что за столом восседало невероятно шикарное общество. Плюс, даже эти десять минут сделали своё дело – все немного успокоились и подумали головой. Я сделала глоток горячего сладкого кофе и вообще почувствовала себя живой:

– Итак, на языке волшебного народа моё полное имя звучит как «Любовь Велела Платить». Вам всем я, абсолютно честно, представлялась первым именем из этой троицы, и вы слышали Амора, Филинеэль, Агапа. Может, что-то ещё. Я специалист из иного мира, вызванный магистром Громгольфом в ваш мир, чтобы его спасти. Междоусобицы - не лучший метод общения с соседями. И я… собираю у народов семи королевств божественный дар. Может, кому-то это не нравится, но оно работает. Войны останавливаются.

В столовой повисла тишина. А потом вдруг заговорил тот, чьих слов я ждала меньше всего, Натаниэль:

– Божественный дар – это магия, данная богиней любви. На эльфийском её звали Филинеэль. На языке вампиров – Амора Эрота Сторге. Дар давался с условием, что не будет использоваться для войны. Все народы это условие нарушили. Поэтому имя «Любовь Велела Платить» звучит слегка угрожающе для нашего уха.

А я и забыла за эти несколько дней, как он красив. Этот пронзительный взгляд из-под бровей и великолепная манера держаться. Миродарушка подстраховался и развязал своего пленника не полностью. Но даже со связанными руками эльф сидел за столом, как полагается принцу. А голос! Голос у Натаниэля был просто нырнуть и не выныривать. Спокойный и умный – тот тип мужчин, от которого я теряю разум.

Единственная проблема – боюсь, у меня за последние сутки стремительно развивается психологическая травма. Я теперь в любом эльфе буду подозревать как минимум киллера на задании. Я фэнтези читать не смогу! И это неправильно. Нельзя судить о человеке, вернее об эльфе, по его родственникам. Тем более какими бы они там ни были, мне-то ведь по правилам самый лучший экземпляр полагается?! А это ведь мой эльф? Почему-то я была уверена, что мой.

Напротив умника-эльфа сложил пальцы в замок умник-фей:

– Собственно, непосредственно магией дара и сложно воевать. Но это позволяют делать посохи, которые выпускает академия. А сеть военных консультантов Цветняша работает над тем, чтоб спрос на это оружие не убывал и короткоживущие расы не развивали личную магию. Половина доходов королевского двора фей с этих посохов. Магия покидает народы, посохи становятся бесполезными деревяшками и войны останавливаются.

И раз уж у меня тут состязание умных принцев после состязания сильных, то к этим двоим не мог не присоединиться Генрих:

– Мне нравится ваша самокритичность, господа. Эльфы вывезли все исторические записи из королевств короткоживущих народов, феи изобрели посохи и стравили в войнах всех, кого можно было стравить…

Его совсем некрасиво перебил Себастьян:

– И все остальные тоже не стояли без дела. Дроу когда-то вырезали последнее поселение волшебного народа. Демоны извергли вулкан на храм стихий. Но сейчас ведь вопрос не в этом. Как я понимаю, забрать магию осталось только у эльфов? Что потом? Да, войны закончатся. Но куда уйдёт эта магия?

Я пожала плечами:

– Мой контракт этот пункт не включает. Полагаю, я просто отдам всё Магистру Громгольфу?

Я вопросительно взглянула на своего мини-мага. Он помотал головой:

– Нет, вам нужно будет просто положить артефакт на алтарь храма стихий. – Потом стеснительно добавил, оглянувшись на остальных: – Один храм сохранился. Просто вход туда теперь через башню ветров, а сам храм замурован глубоко в скале. Госпожа возложит дары на алтарь, и забрать их оттуда сможет только тот, кому они предназначены судьбой.

Повисла некоторая пауза. Предназначение судьбы никто оспаривать не стремился. Но наг возмутился другим:

– Хорошо, а как будут жить королевства без магии дара? Ладно короткоживущие, у них, если навести порядок, наследственных магов предостаточно. А что будет с долгоживущими расами? Они погибнут!

Себастьяна я здесь понимала. Пусть это и не выглядит достоинством для прекрасного принца. Но он боялся. Не за себя. За свой народ, учеников. Не знаю, кто ему ещё дорог в этом мире. Возраст учит нас бояться. Особенно когда появляются дети. Причём даже сильней, когда эти дети уже взрослые и идут по миру без твоей помощи.