Избушка задрожала так, что внутри послышался звон битой посуды и чьи-то недовольные крики. Внезапно отлетела в сторону хорошо замаскированная дверь, и на пороге появилась растрепанная и яростно настроенная женщина.

– Да уймись же ты, наконец! – злобно закричала она на избушку. Две пары колючих пронзительных глаз вцепились в Ивана, которому стало не по себе от поразительного сходства с его тещей Стефанией Павловной: тот же нос картошкой с выпуклой бородавкой, тщательно замазанной еще советским кремом «Балет», те же обвисшие щеки, тонкие синюшные губы и рыжие пережжённые волосы. Габариты Битумбы оказались, однако, еще более необъятными, чем у матери его жены. Пухлые пальчики часто – часто перебирали что-то, и Ивану стало дурно, когда он разглядел с расстояния насаженные на ниточку глаза, которые, впрочем, также уставились на него в ответ и поочередно моргали.

– Тебе чего? – подозрительно спросила новоиспеченная Стефания Павловна.

– Огнеблюй сказал, что Вы поможете мне попасть домой. – Иван растерялся и немного смутился.

– А что еще он говорил? – кокетливо поправила клок волос Битумба и улыбнулась ртом, похожим на шахматную доску (у тещи Ивана, по крайней мере, на месте «черных клеток» красовались золотые зубы). – Ладно, заходи, коль не боишься.

Ведьма неприятно захихикала неестественно пронзительным для своего веса голоском, словно Стефания Павловна. Как и перед тем, как зайти на порог дома тещи, по спине слесаря пробежал холодок, и он мысленно перекрестился.

***

Изнутри хижина выглядела на удивление чисто и современно. Посередине комнаты стоял массивный дубовый стол, украшенный тонковышитыми салфеточками и свежими цветами (с мелкими зубками, которые периодически пытались дотянуться до вазочки с сухарями – подметил Иван), вокруг него располагались высокие стулья. У левой стены приветливо полыхал камин с вытяжкой. Над ним висели разного вида мешочки с содержимым, о котором Иван предпочитал не задумываться. Удобный оранжевый диванчик заканчивал скромный интерьер комнаты. Что самое удивительное – ВНУТРИ были окна и сквозь них отлично проглядывался лес, из которого он только что пришел.

– Вот чудеса! – не выдержал Иван.

– Ты с Луны что ли свалился? – искренне удивилась, в свою очередь, Битумба. Знаком она приказала сесть на один из стульев и, подозрительно вращая голову из стороны в сторону, и наклоняя ее то вправо, то влево, словно голубь, рассматривала слесаря с ног до головы. Ну ни дать не взять – Стефания Павловна.

Робко и запинаясь, Иван вкратце поведал старухе свою историю, которую закончил просьбой помочь добиться аудиенции Дабдзека – кем бы он ни был. Выслушав, ведьма откинулась на стул и задумалась:

– А почему я должна тебе помогать? Лучше я из тебя суп сварю. Ты, конечно, тощий, но на костях бульон наваристее получается! – ведьма облизнулась, словно в предчувствии восхитительного пиршества, а затем задумчиво почесала бородавку на носу.

«Хороший знак, значит, все-таки обжора сомневается», – напряженно размышлял Иван. Он частенько шутил с мужиками на работе, что теща рано или поздно сожрет его со всеми потрохами. Но что это будет настолько буквально, ему в голову никогда не приходило.

– Огнеблюй заверял, что такая добрая и сострадательная женщина, как вы, обязательно поможет мне, – отчаянно соврал Иван. Стрела попала прямо в цель – это слесарь распознал по пылающим щекам ведьмы и по тому, как скромно та опустила на них ресницы.

– «Битумба – говорил мне Змей – барышня не только неземной красоты, но и человек с прекрасными внутренностями, то есть нутром, – продолжал Иван беззастенчиво играть на тонких струнах души раскрасневшейся хозяйки, – она тебя не обидит: и ужином накормит, и дорогу укажет».

– Что, так и сказал? – удивилась ведьма и меланхолично устремила взгляд вдаль.

– Слово в слово! А еще добавил: «Я б с удовольствием сам пришел к ней на ужин – хозяйка она на весь лес знатная – да все спросить не решаюсь. Может быть ты, Ваня, за меня попросишь?» – Ивана было не остановить. Открыв в себе недавно актерский талант, слесарь так научился вживаться в роль, что даже сам себе верил.

Битумба сияла, словно начищенный поднос на стене. Иван продолжал изливаться в комплиментах от лица Огнеблюя, в то время, как она то нервно покусывала ногти, то кокетливо прятала за ухо прядку непослушных рыжих волос, которые Иван назвал про себя «клоком растрепанных косм».

– Да что я все сижу и сижу! – спохватилась старуха. – Ты голодный, наверное?

И, нескромно завиляв бедрами, напевая под нос какую-то романтичную мелодию, Битумба скрылась за занавеской, где, судя по всему, находилась кухня. Иван выдохнул с облегчением: влюбленная женщина – покладистая женщина. И нужно-то было всего ничего – нащупать слабое место. И что же он раньше-то так со своей тещей не догадался? Вон, сосед по площадке давно кидает в ее сторону неоднозначные взгляды.

Теперь Огнеблюй точно убьет его. Или съест. Или сожжет. Ну точно, как Алексей Николаевич.