Двигатель завёлся мягким гулом. Воин умчался из лагеря на всей скорости.

А солнышко так приятно гладило по щеке! И даже ветер стал нежным, и песчинки как никогда мягкими.

Воин, на груди которого висела вшитая бирка с именем “Джон Стюарт” мчался на огромной скорости в ту же сторону откуда приехал.

3

Лидия. База войск Нью-Йорка. 14:13.

Среди пустынной глуши, меж песчаных дюн возвышалась стена.

Огромная стена защищала нью-йоркскую базу как от вражеского штурма, так и от песчаных бурь или диких животных. На северной стороне крепости находились главные врата, а на юго-западной – ворота автопарка. Оба входа были под постоянным наблюдением. К юго-западному входу подъехал Джон Стюарт. Он заглушил двигатель на время и посмотрел на камеру рядом с въездом в автопарк. Сканирование прошло удачно. Через пару секунд ворота перед ним распахнулись, и Джон заехал на базу. Дверь за ним закрылась. Не останавливаясь перед солдатом, махавшему ему рукой, Джон помчался в один из ангаров. Солдат, в такой же чёрной форме, как у Джона, удивлённо смотрел ему вслед, недоумевая, почему офицер не остановился. Последовав за ним, солдат пошёл в сторону ангара.

Джон стоял рядом со своим мотоциклом и спешным образом вводил какие-то указания на панели управления.

– Сэр! – донёсся голос солдата, которого проигнорировал Джон.

Но и сейчас Джон не обращал внимания на него, продолжая усердно бить пальцами по клавиатуре.

– Господин лейтенант! – подходил он ближе, чуть ли не подбегал.

Молча, Джон углубился в монитор. Наконец солдат подошёл вплотную. Джон нажал на последнюю кнопку, монитор закрылся, и он с облегчением, но незаметно для назойливого солдата, выдохнул.

– Что стряслось, сержант? – выдал Джон, повернувшись к солдату.

Солдат немного растерялся, оцепенев на месте.

– Так что случилось, солдат, чего это ты так усердно звал меня?

– Сэр, ночью Вы… Вы выехали из базы без каких-либо записей и…

– И что, сержант? – перебил его Джон и ещё больше сбил с толку.

– Но как же, сэр? – пытался собраться с мыслями сержант.

– Я не обязан отчитываться перед тобой!

Он пронизал солдата, ниже по званию, своим суровым взглядом. И солдату ничего не оставалось делать, кроме как поддаться. Джон, больше ничего не желая слышать, просто решил уйти. Но стоило ему оказаться за спиной солдата, как он снова услышал его голос:

– Сэр, но по уставу Вы обязаны записаться как при выезде из базы, так и по приезду.

Джон остановился. В его голове крутились всевозможные ответы на уместное замечание солдата. Тут уже звание не имеет значения – устав есть устав! И Джон чуть было не растерялся. Но уже через секунду он повернулся к солдату, который всё ещё стоял к нему спиной и боялся смотреть на офицера. Джон подошёл к сержанту и встал прямо перед ним. Бедный солдат потел от одного лишь дыхания лейтенанта, стоящего перед ним и обжигающего его своим взглядом. В голове у сержанта крутился всего один простой вопрос: “Почему, чёрт возьми, я с ним связался?!”. И ведь никто его за язык не тянул, чтоб так дерзнуть перед вышестоящим лицом. Но сделанного уже не воротишь. Оставалось лишь подождать исхода.

– Ты хороший солдат, – услышал он внезапно для себя и машинально поднял глаза на Джона. Тот продолжил. – Это похвально, что ты так чтишь устав. Такие солдаты как ты – редкость, сержант!

Глаза сержанта сразу же загорелись радостным сиянием от услышанного. Как он был рад увидеть лейтенанта, который не кричит на него, а смотрит с улыбкой и хвалит.

– Но пойми одну вещь, – продолжил Джон. – Не всё, чем мы тут занимаемся, обязано подчиняться уставу. Иногда приходиться поступать иначе. Оглянись, сержант! Мы в чужой стране. Кругом война. Тут не пройдут игры по честным правилам. Порой приходиться выполнять миссии, о которых остальному миру не обязательно знать. Понимаешь меня?

Джон двумя руками ухватился за плечи солдата, и тот в одночасье ощутил мощь этого воина, который определённо знал о чём говорил.

Может и вправду за этим стоит нечто такое, о чём обычному сержанту не положено знать? Может лейтенант выполнял особую миссию? А кто знает? Это же должно быть известно только ему и кому-нибудь из главнокомандующих. Может сегодня и решился исход войны? И теперь он – непримечательный парень из глуши Западней Виргинии неким образом связан с этим исключительным событием. Может и о нём вспомнят в книгах истории?

– Это секретное задание, и никто об этом не должен знать! Я не могу рассказать о миссии, иначе мне пришлось бы убить тебя. – Джон словно прочёл мысли простака и добавил. – Если ты выполнишь мою просьбу, обещаю сделать всё, чтобы тебя не забыли, когда настанет время торжества, хорошо?

Слова Джона гладили уши бедного сержанта. Он так и представлял, как возвращается в родные края и гордо красуется орденом перед всеми знакомыми. Он уже видел, как его статую ставят рядом со статуей героя Третьей Мировой Войны – его одногорожанина Дэвида Кроули, который спас во время войны 1200 сирот. Может и заслуга сержанта поменьше заслуги Кроули и жизнью он не рисковал, как последний, но кому до этого есть дело, когда на груди блестит эта ослепляющая золотая медаль героя войны?

Джон видел, как этот солдат уже достиг Валгаллы в своих грёзах. Он был у него в кармане. Джона это даже улыбнуло, впервые за весь этот кошмарный день.

– Так я могу рассчитывать на Вас, сержант?

– Конечно, сэр! – ответил он опьянённым голосом.

– Вот и отлично! Идите теперь на свой пост и продолжайте нести службу так же хорошо, как сейчас. И запомните, никому ни слова!

– Слушаюсь! – теперь уже с уверенностью произнёс пока ещё неизвестный массам герой.

Джон похлопал его по плечам и дал честь. Сержант даже чуть растерялся от наплыва гордости. Он тоже поднёс руку к виску и встал смирно, набрав полную грудь воздуха.