– Как доехали? – Хозяйка особняка изучает меня чуть искоса, параллельно изображая намёк на приветливое кокетство.

– Ужасно! В Дубае рейс задержали, проволынили восемь часов, даже ваучеры на питание выдали, – шарю в кармане, вынимаю портмоне и зачем-то предъявляю цветастый глянцевый дубайский талон на обед. – Вот, посмотрите, как по Гоголю: ваучера на хуторе близ Дубайки.

Мой предупредительный расторопный шофёр уже перенёс багаж к подъезду и теперь при виде кошелька демонстративно скромно переминается с ноги на ногу.

Протягиваю приготовленные доллары смуглому «бомбиле»: – Большое спасибо.

– Нанни, – почтительный поклон.

– Вы, наверно, устали? – заметно веселеет хозяйка. – Пойдёмте, там всё для вас приготовлено.

– Это хорошо, – гостевая улыбка не сходит с лица (вилла среди пальм – не обманула Клара, так и есть). Просторное фойе, широкая закругляющаяся мраморная лестница с массивными резными балясинами.

Пологие ступени, устланные ковровой дорожкой, ведут наверх. Здесь тоже светло и свободно. Клара неустанно исподволь перехватывает малейшие жесты и мягко распахивает передо мной высокие двери: – Вот, это для вас, как и договаривались, располагайтесь.

Комната метров четырнадцати обставлена недурно: шкаф, тахта у стенки, столик, кресла, за стеклянной матовой перегородкой в глубине угадывается ванная комната.

Вхожу, оглядываю углы, обмахиваясь шляпой. Предложенное обиталище мало отличается от обычного трёхзвёздочного номера туристской гостиницы, пожалуй, лишь только высоким сводом вместо стандартного плоского белого потолка.

– Душновато тут, как здесь кондиционер включать?

– А зачем он нужен? От этих кондиционеров только простуда одна. У нас по-другому, – Клара нажимает на стенке кнопочку, и из-под сводов задуло сквозняком, – вентилятор, его можно регулировать, так по всей Индии принято.

– Без кондиционера? Ну, я как-то не привык. Без них ведь совсем свариться можно при этакой-то жаре. В гостиницах везде кондиционеры. Прямо и не знаю. Как-то не привык я, – покачиваюсь, поглядываю на хозяйку. – Знаете что? Давайте я вам заплачу за три дня, пока осмотрюсь, а там видно будет.

Лицо Клары как-то совсем не типично для торговли сразу откровенно погрустнело. – Почему же за три, а не за всё? Гости ница это и есть гостиница, а у нас тут по-домашнему, все свои, русские, и приготовить можно что хочешь, и поговорить. А кондиционер что? Живём без него, специально его не ставим, только воздух чище.

– Все русские, значит? – раздумываю. – И стряпать на кухне можно? – нащупываю в кармане бумажник и продолжаю раздумывать.

– Конечно, Алексей, пожалуйста, и посуда есть.

– Ладно, убедили, не хочется начинать с огорчений, – вытаскиваю деньги.

В серых глазах кариатиды, непроизвольно следящих за движениями моих рук, отражается победа и едва заметная обиженность, возможно, скрываемая даже и от самое себя. Какая интересная простая женщина. Что-то у неё не так.

В комнату осторожно заходит маленькая принцесса лет восьми – десяти и прижимается к Кларе, любопытные синие глазки выглядывают из-за её крутого бедра.

– Ой, какая красивая девочка! А как тебя зовут?

Пухленькая малышка откровенно засияла от моего комплимента: – Алевтина.

(До чего же приятно общаться с ребёнком, и легко и просто.)

– Алевти-ина?! – галантно протягиваю басом, изображая своё удивление и восхищение ею. – Смотрите-ка, и имя-то у тебя тоже красивое такое.

– Алевтина Александровна, – совсем оживляется золотокудрая куколка.

– Александровна?! – продолжаю игру в вороний сыр. – Алевтина Александровна. Але-Але, какое благозвучие, прямо напевать можно: – Але-Але, – дирижирую живописной шляпой: – Але-Але. (И что это ты так развеселился вдруг?)

Клара, бережно придерживает своё дитятко: – Это Алексей, он приехал к нам из Петербурга, Алечка. Располагайтесь, пожалуйста, – хозяйка бросает почти дружеский, насколько это позволяет приличие положения, взгляд, и немного помедлив, продолжает: – А потом, когда отдохнёте с дороги, мы покажем вам местные достопримечательности: где рестораны, где пляж, где лавки, если вы не против, конечно.

Здравствуй, океан Индийский, – это я! Много стран и морей довелось повидать на веку своём: купался и в атлантических водах, и в Тихом, и в Ледовитом океане, и вот, наконец, предстал и ты, последний из небывалых – океан Индийский.

Стою у самого уреза. Плоская перемигивающаяся бликами ширь. Длинные, на удивление одинаковые бесчисленно правильные валы молча зарождаются вдали, выползают из пучин, растут, монотонно горбятся, шумно распластываются и ласково выглаживают истоптанный песочек. И снова, и снова, и всегда. Пляска всплесков в дымке безбрежья рассеивает средоточие взора. Синяя шляпа дальних странствий оттеняет горизонт. Складной ножик в кармане. Лёгкий бриз в лицо.