Ковалев подумал, что женщина формально права, но до конца ситуацию не оценивает. Сам факт «дальше» уже был под вопросом — не исключено, что Тая вынесла себе смертный приговор своими действиями, так или иначе, и для нее очень важны две вещи: погибнуть не зря и, наверное, по возможности навредить хозяевам времени и квантовых малиновок. Во всем этом нужно было разбираться, и быстро. Доверять словам Таи до конца — крайне неразумно, никто на самом деле не знает, что происходит. А если нынешние события — тоже чей-то эксперимент, тех же Псевдомагов, например, и Диген был прав насчет «засланного казачка»? Нельзя этого исключать ни в коем случае, какая бы симпатия не влекла майора к черноволосой девушке.

И нечего делать Скворцовой в Лангато, с нее определенно хватит приключений.

— Если для путешествия не нужны гемотрансфузии крови бродяги, а моя группа не имеет значения, — подал голос Валентин, — то мне представляется уникальный шанс попробовать свои силы. У нас также имеются два подготовленных агента с четвертой группой крови, и одного из них можно задействовать.

— Ольшанский. — Кивнул доктор Марк. — Он там был дважды, вписался с минимальными сложностями — скорее всего, есть близкие генетические потомки его двойника. Но ему все равно нужно два переливания с интервалом минимум в сутки.

— Погодите-ка… — Таипов потер переносицу и снова почувствовал болезненный укол в сердце, — Тха-Сае, какова мощность синха в плане переноса живых объектов?

— Чем больше группа людей, тем быстрее он разряжается, почтенный. Малиновки путешествуют поодиночке, реже — вдвоем, еще реже — втроем. Заряд исчерпан — всех выкидывает из реальности.

— Так… Что служит источником заряда?

— Я точно не знаю. Концентратор рассеянной энергии, кажется.

— Что, вечный двигатель?! — Брякнул Витя Полянский и осекся.

А показалось Вите, что какая-то непонятная сила сейчас пытается превратить защитный антимагический зонтик на Тае в непроницаемый глухой кожух. Что такое?! Где это и кто?!

— Да ну, что ты, Витя. — Таипов даже позволил себе улыбнуться. — Нет никакого вечного двигателя. Будь он там, синх бы не разряжался со временем, а работал постоянно. Я не исключаю, что тут дело в глубоком взаимодействии с живым объектом… Или же задействована сила, не изученная нами вообще — энергия времени.

Теперь покачал головой Зиганшин.

— Вы говорите про теорию Козырева? Не доказано…

Прим. авт.: Николай Александрович Козырев — советский астрофизик, разработал удивительную теорию о том, что время материально. Оно переносит энергию с гораздо большей скоростью, чем скорость света. Время может активно вмешиваться в текущие события, подпитывать их или, наоборот — забирать энергию. Время является дополнительным источником энергии, не позволяющим наступить тепловой смерти Вселенной.

— Так и не опровергнуто, коллега! — Передернул плечами Альберт Иванович.

— Подождите! — Скворцова слегка хлопнула по столу ладонью. — Вы обсудите научные гипотезы позже.

Она бы хотела сказать многое, но сумбурные мысли не давали в полной мере в нескольких словах высказать чувства. Ночью температура, наконец, спала, и сейчас Марину одолевала слабость.

— Я так понимаю, что причины измененного будущего кроются в моей тогдашней… экспедиции. Несколько событий выпали из поля зрения, их нельзя объяснить и, наверное, в них-то и есть разгадка.

Женщине показалось, что в помещении холодно. Это от слабости, несомненно, до сих пор знобит…

— Кто-то из неизвестных магов сделал формулы-невидимки. У меня нет предположений, кто это, и надо бы его найти. Далее. Я поняла, что в том дальнем будущем уже нет никаких забросов земных агентов в Лангато — по крайней мере, в Восточную Империю. Надо пообщаться с вашим Кунецовым и его двойником — наместником. Что за реальная личность, чем дышит и так далее. Это ведь возможно сделать в нынешнем совмещении с Лангато?

— Это могу сделать я. — Сказал Ковалев. — Кузнецов меня знает. Удивится, конечно, появлению, но это самый разумный выход. Вы, Марина, останетесь тут.

На лице Скворцовой не отразилось ничего — ни облегчения от предложения, ни возмущения. Она смотрела на Тха-Сае, и этот взгляд был полон беспокойства.

«Могла ли я попрекать ее тем, что она плохо ведет себя или не слушается, тогда как за гранью Мироздания осталось другое дитя?.. Могла ли я возненавидеть Джара за то, что вынужденно осталась рядом с ним? Нет, не могла ни то, ни другое, ни в коем случае…»

— Плохой план. — Произнесла она вслух. — Я видела ситуацию изнутри. Я должна быть там лично.