Но нет… Шли годы, девушки сменялись десятками, каждый раз всё меньше и меньше времени задерживаясь рядом со Стрельцовым, а переоценкой ценностей даже и не пахло.

И как же это на самом-то деле было замечательно, что Рита не стала одной из них! Это сейчас она смотрит на все похождения Павла с высоты уже имеющегося опыта, и не удивляется ничему, тогда же… тогда она запросто могла потерять голову от своего начальника, и неизвестно, чем бы всё закончилось, где бы она была сейчас и добилась ли всего, что имела ныне.

Могла бы. Но не успела.

Она вышла замуж.

9

Квартира вновь встретила Маргариту тишиной. Просторная, современно обставленная, стерильно чистая. Пустая. Зря она снова пропустила тренировку в зале… И вроде сил на физические нагрузки не было, но пара часов ничегонеделания наедине с собой, пока она не сможет наконец заснуть, сейчас казались девушке пыткой.

Кота что ли завести? Красивого, гладкошёрстного, с тёмными носом, ушками и лапками, вроде такие называются тайскими. Чтобы не было так тоскливо по вечерам… Но даже коту нужны уход и внимание, а этого она, к сожалению, не может пообещать.

Можно было, конечно, пробежаться по отчёту, копия которого уже пару часов назад висела на электронке, но от цифр и так рябило в глазах, и пересиливать своё нежелание снова погружаться в работу Рита не стала.

Решив оставить дела на завтра, она приняла душ, без аппетита поковырялась в разогретой еде из холодильника, оставленной вчера домработницей. Откупорила бутылку вина, плеснув себе в бокал чуть больше половины, и решила снова заглянуть в чат. Но не успела — трель телефона оповестила о входящем звонке.

«Мама» светилось на экране. Рита обречённо вздохнула, но стиснула зубы и ответила.

— Привет.

— Ну неужели! — без каких-либо приветствий раздалось с того конца.

— Что-то срочное, мам?

— Ты куда-то торопишься? Впрочем, я не удивлена — звонок матери для тебя всегда что-то второстепенное…

— Мам, не начинай! Я жутко устала, ты же знаешь мой график.

— Могла бы хотя бы в выходные выделить десять минут на разговор с родителями! Мы уже забыли, как ты выглядишь, теперь ещё забудем и голос!

— Ты драматизируешь.

— Да, драматизирую, — не стала отрицать очевидного Вера Андреевна. — Но вы меня сами выводите! Все до единого! И это — с моим-то давлением! — начала было заводиться она, но неожиданно быстро успокоилась. — Ладно, шут с ним, с давлением… Карина тебе не звонила? Насчёт юбилея?

— Нет, не звонила.

— Так и знала! Ни на кого нельзя положиться, опять всё на мне…

— Что вы решили? — предвидя очередную тираду любящей пострадать на ровном месте матери, Рита тут же перевела разговор на конкретику.

— Отец против ресторана! Упёрся, как высокогорный баран. Ты же его знаешь! Если втемяшил себе в голову что-то, переубедить его невозможно!

— Разве бараны бывают высокогорными? — вопрос был риторическим, и Рита прикусила язык, уже жалея, что он сорвался с языка. Но маман, как ни странно, не стала бурно реагировать в ответ. — Мамуль, а зачем переубеждать? Соберёмся, как обычно, на даче. Посидим узким кругом, самые близкие… Зачем тебе лишние хлопоты? С твоим-то давлением, — неслышно усмехнулась Рита в трубку.

Это было извечным камнем преткновения родителей — маме хотелось, чтобы «дорого-богато», чтобы банкет в ресторане, чтобы куча друзей и родственников, чтобы платье и причёска… Папа же терпеть не мог подобные сборища, и любой праздник предпочитал провести на обустроенной загородной даче, в семейном кругу, среди детей и внуков, поджарив замаринованное по его фирменному рецепту мясо на углях, посидев вечерком в беседке на свежем воздухе, затопив на ночь баньку… И даже грядущий шестидесятилетний юбилей, похоже, собирался провести именно так, не поддаваясь на уговоры и требования супруги.

Если бы Веру Андреевну действительно интересовало мнение Риты, та бы полностью встала на сторону отца — пафосных банкетов ей хватало за глаза. Хотя и день в окружении их шебутной семейки — тоже ещё то испытание на прочность нервной системы! Но зная взрывной характер матери, Рита не спешила категорично заявлять о своих соображениях на этот счёт, пообещав, что поговорит с папой и постарается его переубедить. Заранее зная, что переубедить не получится. Есть вещи, в которых Георгий Алимович Саламов был непреклонен, несмотря на свою, казалось бы, покладистость. Маргариту всегда удивляло, как её родители, эти настолько противоположные по своему складу характеров люди, столько лет счастливо прожили в браке. Но факты — упрямая вещь… И хоть окружающим иногда казалось, что её отец явно время от времени должен яро желать придушить мать, он только посмеивался в короткую бороду, с любовью глядя на свою драгоценную Верочку.