— И что? — не поняла я.

— Одновременно тридцать. И все они не просто висели в воздухе, а двигались, говорили и выглядели точь-в-точь как сама девушка.

— Интересно, зачем ему понадобилось столько иллюзий, — пробормотала я.

— В мифах говорится, что из-за жениха: отца не устроил выбор дочери, так что герою было уготовано испытание: сможет ли он узнать свою возлюбленную.

— И он… — я приподняла брови, ожидая продолжение сказки.

— Тут мифы расходятся. По одной версии он смог узнать ее, и они жили долго и счастливо, по другой — он ошибся и был сброшен с обрыва в бушующее море.

— А какую версию предпочитаешь ты?

— До недавнего времени я думал, что узнать среди иллюзий прообраз — невозможно, — Ройс поставил книгу на место и шагнул ко мне. — Но я ошибался…

Свет стал еще более приглушенным, а бирюзовые глаза магистра — более яркими. Я привстала на цыпочки, потянулась к его губам. На этот раз поцелуй был очень неторопливым.

Рука Ройса легла мне на грудь, лаская сквозь ткань платья. Я потянулась к пуговицам его рубашки. От возбуждения руки дрожали и петли поддались не сразу.

Распахнув полы, я провела ладонями по обнаженной груди, наслаждаясь бугрящимися под ладонями мышцами. Магистр тем временем расстегивал пуговицы на моем платье. Обнажив мне плечи, он начал целовать кожу, спускаясь вслед за послушной тканью все ниже и ниже. Платье скользнуло на пол, следом туда же полетела рубашка Ройса.

Дрожа от нетерпения, я шагнула вперед, прижалась телом к его обнаженной груди. Магистр по-звериному рыкнул, подхватил меня на руки и перенес на диван, осторожно опустил и замер, торопливо расстегивая ремень брюк.

От прохладного воздухе тело покрылось мурашками, и я вновь потянулась к Ройсу. Провела губами по коже абсолютно плоского живота, потом прикусила. Ройс охнул.

— Трикс, я еле сдерживаюсь, — предупредил он.

Я заглянула в его глаза. От страсти они казались абсолютно черными.

— Так не сдерживайся, — прошептала я, зачарованная этой страстью.

И ураган обрушился на меня. Мир перестал существовать. Были лишь он и я. Мужчина и женщина, чьи тела сплетались в древнем, древнее, чем все обычаи Севера, танце любви.

Поцелуи, стоны, прерывистый шепот… мы будто бы открывали друг друга для себя, с удивлением осознавая, насколько хорошо нам вместе.

— И почему я этого не помню? — подразнила я магистра, когда чуть позже, утомленные страстью, мы лежали, тесно прижавшись друг к другу на диване.

Моя голова покоилась на его груди, а сам Ройс задумчиво перебирал мои волосы.

— Ты про что? — лениво отозвался он.

— Про ту ночь на постоялом дворе, — я чуть приподнялась, чтобы видеть лицо магистра. — Я совершенно ничего не помню…

— Конечно, — хмыкнул он. — Ты ведь так старательно напивалась в компании гномов-рудокопов.

— Что? — я подскочила, едва не заехав Ройсу в подбородок. — К-какие гномы-рудокопы?

— Самые натуральные! — он хмыкнул. — Ты, что ничего не помнишь?

— Ну… — я прикусила губу, силясь вспомнить хоть что-нибудь, тщетно.

— Тебе подмешали зелье забвения, — подсказал Ройс.

Я охнула и попыталась все-таки воссоздать тот вечер:

— Я приехала, оформилась в ректорате, отнесла свои вещи и вышла пройтись. Потом решила поужинать…

Дальше воспоминания обрывались, я беспомощно посмотрела на Ройса. Он вздохнул и покачал головой.

— Я нашел тебя в компании гномов-рудокопов. Один из них как раз подсовывал тебе контракт на подпись. Пришлось вмешаться. А поскольку ты уже лыка не вязала, то мне не оставалось ничего другого, как снять комнату и остаться с тобой на ночь… одну тебя оставить я побоялся.

— С-спасибо, — при мысли о том, что могло произойти меня бросило в дрожь.

Гномы-рудокопы славились тем, что умело похищали женщин для своего клана. При этом по традиции каждая из похищенных жила с семью гномами, постоянно пела песни и от безысходности начинала разговаривать с птицами и зайцами.

Пленниц гномы не отпускали, всегда прикрываясь контрактом, подписанным жертвой.

— Никогда не выходи с разряженным накопителем, — тем временем наставлял меня Ройс. — Заклинание забвения вкупе с похмельем — самое малое, что ты может получить южанка в северных землях!

— Да, магистр! — потупилась я.

Он рассмеялся:

— Извини, я уже столько лет преподаю…

Я лукаво посмотрела на него:

— Интересно, а что ты делаешь с непослушными ученицами?

Он усмехнулся и подмял меня под себя.