— А кто сказал, что у Лизы нет парня, Маша? — из кухни в белой рубашке и идеально сидящих брюках вышел Лука, вытирающий руки полотенцем. — Привет любимая! — и чмокнул меня в щёку.

— НУ! НИ! ХРЕНА! СЕБЕ!!! — сестра стояла с отвисшей челюстью. — Теть, Ле-ен!? — громко крикнула она. — У вас что-нибудь выпить есть? Срочно!

— Дочка, почему ты скрывала от меня своего молодого человека? — передо мной стояла сияющая мама. — Машуль, красное вино пойдёт?

— Сейчас что угодно пойдёт… — сестра, явно, пребывала в состоянии сильного шока.

– Чего? Да… Ты… Как вообще? Ты… Мама! — я не сильно отличалась от Машки. В моей голове крутилась куча вопросов и к Луке и к маме. Я не зная, с какого начать, брала с каждого понемногу, что превращалось в полную нелепицу.

— Милая, я же говорил, что хочу познакомиться с твоей мамой. Но ты почему-то тянула с этим. Вот я и решил сам… — он улыбался, как голливудская звезда, которой вручили Оскар.

"Да, тянула, потому что ты — великовозрастный дядька!" — промелькнула у меня гневная мысль. Да как он мог? За моей спиной… — я была в ярости.

— Лена, там у нас в духовке не пересушится? — он посмотрел на свои пижонские часы. — Пора доставать!

Лена?? У нас в духовке? Ну всё, заботливый мистер зять! А мама! Тоже хороша! Во мне всё просто пылало возмущением. Я уже собралась выразить своё недовольство, как зазвонил домофон и эти двое новоиспечённых друзей побежали доделывать свои дела на кухне.

Ужин тянулся бесконечно долго. Лука всех очаровал, особенно тётю Свету и маму. А Машка сидела, как не в своей тарелке, впрочем, как и Павлик.

Наконец, подошло время десерта. Пока мама пошла на кухню, тётя Света решила поинтересоваться:

— Лука, а вы где работаете? — немного смущённо произнесла она, прокручивая бокал с вином в своих идеально наманикюренных длинных пальцах.

— Я — пластический хирург.

— Вот это да! Какая серьёзная у вас работа! Всегда восхищалась работой хирургов. В этом деле нужно быть очень сосредоточеным, это же такая ответственность! — она что, флиртует? Нет… Мне показалось, просто у меня уже нервы расшатаны.

— Спасибо, я справляюсь с этим — ответил он, — Более того сейчас ещё занялся преподавательской деятельностью.

— Да вы что? И что преподаёте? Хирургию?

— Нет, анатомию у нас в универе — Машку, как будто, тянули за язык.

Ошарашенное выражение лица, вошедшей в этот момент мамы, выбило из моих рук бокал с вином. И оно огромной лужей растеклось по штанине Луки.

— Ой! Прости! — я вскочила на ноги и потянула его за собой — Пойдём, я помогу замыть. Извините, мы сейчас — и с бьющимся, как крылышки колибри сердцем, чуть ли не бегом, потащила его в ванную.

— Да как вообще… — попыталась я начать свою гневную тираду, как только за нами закрылась дверь ванной. А Лука, прижав меня к двери, закрыв мне рот нежным поцелуем. Его мягкий язык нежно раздвинул мои трепещущие губы и стал медленно и сладко исследовать рот. Влажно, тягуче, заставляя низ живота тихо плавиться от накатывающего желания.

— Всё хорошо, детка. Всё прошло даже лучше, чем я думал — он оторвался от моих губ и тут же, сев на край ванной, перегнул меня через колени и осторожно задрал платье. — Опять стринги, Лиза! — недовольно и тихо, чтобы никто не услышал, пробормотал он. Мы же купили кучу нормальных трусов.

— А ты сам походи в них, когда весь зад горит! — огрызнулась я.

— Моя любимая заразка! — он легонько прикусил мне сзади шею и начал очень нежно наносить толстый слой крема на мои пылающие ягодицы.

Это подействовало, как мощный возбудитель, отозвавшись выделением тягучей влаги между ног. Его пальцы мягко скользнули под чёрное кружево, опустились ниже и стали мягко и осторожно, почти без нажима перемещаться по моей налившейся плоти. Я еле слышно вздохнула. Ласкавшая меня рука становилась более тёрдой и понемногу ускорялась.

— Как же я соскучился, детка! — пальцы скользнули выше и остановились возле входа во влагалище. Я уже вся горела. — Не бойся, я совсем чуть-чуть и с этими словами, Лука на пару сантиметров проник пальцем внутрь меня. Потом обратно и опять. — Ты такая влажная, Лиза! Тебе очень нравится, да?

— Да… — я была уже, как в бреду.

— Скажи, чего ты хочешь? — его голос, как мягкий бархат обвалакивал мой слух, ещё больше распаляя желание.

— Тебя… Внутри…

— Да…детка… Но не сейчас. — Лука нехотя убрал руку.