Поскольку при составлении первоначального плана Влад не рассчитывал на столь длительное противостояние, уже четвертую нычку пришлось готовить в новых условиях. И если до того он обходился силами своих собственных сотрудников и военных, то теперь пришлось привлекать свободных наемников герра Нойманна, благо их было целых три десятка, и можно было не светить одного исполнителя больше двух раз. Соответственно, ареной для «кошек-мышек» стала вся Картахена — я уже успел пересечь ее по диаметру трижды, перескакивая из технического сектора в Порт и обратно. А еще познакомился со станционными трущобами. К счастью, с обитателями общаться не пришлось — если убежища и были до меня кем-то заняты, ребята-наемники им доходчиво объясняли, что нужно делать.

Вот в таком нервном режиме и прошло в общей сложности около двенадцати часов, а потом установилось шаткое равновесие — Крамской достиг максимума своих возможностей, оставаясь более-менее в правовом поле, и с катушек слетать не торопился, справедливо рассудив, что время играло на его стороне. Ему-то что? Сиди да сиди, хоть сутки, хоть двое, хоть неделю. А вот постоянные обитатели Картахены уже через пару дней буквально взвоют — бизнес рушится, поставки срываются, ресурсы разбазариваются… неделя, и не миновать голодных бунтов с погромами. Примерно так мне и заявил Деррик, позвонив лично, но с «нейра» Степаныча. Пришлось форсировать события, а именно — подкинуть спецам Крамского улики, по которым они вычислили мое убежище, и свалить незадолго до появления группы захвата — тоже людей подполковника числом пятеро. Явились прокурорские боевики в силах тяжких при полном снаряжении — со стволами, причем отнюдь не полицейскими, и спецсредствами вроде разнообразных гранат от плазменных до дымовых и отравляющих. Спасся, можно сказать, чудом — до того толковыми те оказались. Игра приобрела новую остроту, тем более что в покинутой нычке я оставил сюрприз — распечатку фотографии своих родителей с сестрой. Эта инфа имелась в открытых источниках, поэтому проблем не возникло. А вот остальное Владу пришлось поискать.

Но он таки справился, и на следующей точке помимо стандартного снаряжения я обнаружил конверт с тонкой стопкой фотографий, из которых отобрал одну — изображение счастливой парочки на набережной какого-то города. Я даже не стал вникать, какого именно. Оставил подарочек, и сделал ноги. Парни Крамского, естественно, вскоре заявились и туда. И подарок без внимания не оставили, переправив, как и предыдущий, начальнику.

Подполковнику, со слов Влада, понравилось. Вернее, «понравилось». А вот юмор он не оценил. Если фотка моих родных особой реакции не вызвала, кроме, разве что, легкого недоумения, то вот собственный брат с супругой равнодушным Крамского не оставили. Впрочем, тот с огромным трудом, но сдержался. Пахомов не поленился прислать мне короткое видео с камеры наблюдения в командном центре, и я довольно отчетливо разглядел все сам. Как по мне, подполковник внешне почти не изменился, а вот реакция подчиненных, изучивших его всяко лучше меня, была весьма показательной — они чуть ли не втянули головы в плечи, а спины напряглись так, что едва комбезы не лопались. Н-да. Судя по реакции, Крамской зело страшен в гневе.

На следующую «перебежку» я сделал перерыв, а вот на предпоследней нанес финальный удар — бросил всю стопку, нацарапав на конверте: «В расчете». И на сей раз попал точно в цель: просматривая фотографии, подполковник сначала побледнел, а потом и вовсе изменился в лице, жутко ощерившись. И его можно понять — я бы тоже озверел, если бы мне подбросили фото, сделанные судмедэкспертами на месте авиакатастрофы. Во всей неприглядной натуралистичности. Да, вот такая я сволочь и гнида. Конечно, Степаныч с Рином в один голос принялись меня убеждать в обратном, еще когда я только озвучил план, но все равно тянул до последнего. Как показала практика, не вытянул.

Ну а потом, фигурально выражаясь, грянул гром, результатом коего стал звонок Милашки Дрю с пламенным приветом от мистера Деррика. Вот такие пироги. Даже не знаю, попытаться заснуть, или сразу дальше двигать?..

— Входящий вызов, капитан Заварзин.

— Кто еще?!

— Герр Нойманн.

— Подключай… приветствую, герр Нойманн.

— И вам не хворать, сударь. — Старый слуга явно был на взводе, хоть и попытался этого не выказать. Но я-то знаю, меня не проведешь. — Спешу довести до вашего сведения, что метод подействовал. Я бы даже сказал, что удар пришелся в очень больное место…

— Вы никак тоже в бегах, герр Нойманн?

— Пришлось предпринять некие превентивные действия, сударь. Капитан Рин тоже со мной.

— А… остальные? Лизка, Борисыч?

— Не беспокойтесь, сударь, они все на «Спруте», и уже давно.

— Ф-фух… как гора с плеч. Так что вы хотели, герр Нойманн?

— Предупредить, что игра вступила в финальную фазу.

— Думаете?

— Практически уверен. И капитан Рин со мной согласен.

— Так вам нужна санкция?

— И это тоже, сударь.

— Что ж… в любом случае, ситуация так или иначе скоро разрешится. Начинаем.

— У вас четверть часа на подготовку, сударь. Ровно через пятнадцать минут Влад запустит процедуру.

— Я понял, герр Нойманн.

— Удачи вам, сударь.

— К черту!..

— Зафиксирована подозрительная активность, капитан Заварзин.

— Уверен? — сбился я с шага. Впрочем, незамедлительно принял независимый вид и побрел дальше, как ни в чем не бывало. — Где?

— Вывожу на схему.

Ага… ясно. Охранники. Помнится, когда-то давно я с такими уже сталкивался, спасибо Айвену-суке-Готти — это он на меня навел пару щипачей, умело втеревшись в доверие по результатам разборки. Но здесь и сейчас такого быть не могло, потому что ныне Порт вотчина Дэвида Деррика, и без его ведома никто и чихнуть не посмеет. Кроме, разве что, самых отмороженных гопников, к каковым секьюрити по определению не относились. А тут гляди-ка — чуть ли не в открытую пристроились в хвост и с этаким значительным видом неторопливо преследуют… стоп! Вот оно! Демонстративно и без спешки. «Итальянская забастовка»? Она, родимая! Так что можно особо не опасаться — вряд ли эти двое решат меня скрутить. С другой стороны, следующую нычку перед ними светить тоже не резон. Придется отрываться…