Могильник представлял собой глубокую ложбину, прорезающую склон горы. Трупы не хоронили, просто сбрасывали вниз, время от времени неглубоко присыпая сверху землей. Место было мерзкое, и запах стоял соответствующий. На дне могильника сидела стая толстых ленивых ворон.

– Как-то нехорошо вы с покойниками обращаетесь, – обратился я к десятнику. – Спонтанные поднятия, наверное, случаются?

– Редко, тут ни некромантов, ни ведьм не бывает, нечего им тут делать. Если какой труп начнет дергаться, снизу подняться не сможет, подергается и успокоится. А если он шустрым окажется и все ж заберется наверх, всегда можно ему ноги и руки отрубить и обратно скинуть.

– А вниз по склону не разбредаются?

– Не, мы там ограду поставили.

Стражник так спокойно рассуждал о трупах, что было понятно – умирают тут часто, для него это просто рутинная часть обычной службы.

***

Спешившись, я осмотрел и обмерил могильник. Тут лежали десятки тысяч трупов. Скопившаяся энергия смерти, исключенная из нормального круговорота, заставляла нижние слои захоронения вяло шевелиться под тяжестью земли и более свежих мертвецов. Частичное поднятие трупов, которые будут постепенно расходовать этот избыток энергии, было даже полезно этому месту.

Для себя я отметил, что нужно будет при следующем приезде проверить, как много энергии поглощают поднятые мертвецы во время работы, чтобы понять, как много их можно извлечь отсюда, не опасаясь откатов и возмущений энергии. А то получится, как у старой ведьмы в больнице, только наоборот. У нее мертвые в морге зашевелились, а у меня может живое в рост пойти. А бесконтрольный рост он не всегда хорош, точнее наоборот – он почти наверняка к уродству приводит или смерти.

В целом получалось удачно. Если действовать осторожно, могильник надолго становился источником энергии для работающих мертвецов. И место почистится постепенно. Со всех сторон одна польза.

Пока я проводил наблюдения и настраивал заклинание поднятия, Пранка успела недовольно сморщить нос, пробежаться вокруг, соскучиться и сесть рядом со мной. Я запустил процесс поднятия, все прошло без осложнений. Верхняя сотня трупов поднялась, ускоренное разложение очистило кости от остатков плоти, затем чистенькие скелеты бодро залезли наверх по склону и выстроились передо мной. Энергию я взял из могильника, так что своего резерва не задействовал почти.

Дальше мы строем вернулись обратно к воротам, я передал управляющему право командовать мертвецами, и объяснил ему все, что ему нужно было знать. Посоветовал для удобства командования пронумеровать скелеты, или присвоить им имена, и повесить им на грудь и спину таблички, чтобы не путать. Рассказал, какие команды способны выполнять мертвецы, а для каких у них не хватит разумности. Управляющий тут же, при мне, раздал по несколько мертвых в управление стражникам и посмотрел, как те снабдили скелетов инструментом и попробовали ковырять склон выработки. Сначала получалось это не очень хорошо, скелетов вначале потребовалось поправлять и учить правильно работать с инструментами, но через полчаса все они вполне успешно рубили камень. На этом мы попрощались, и я направился домой.

***

Уже через неделю ко мне на переговоры приехал владелец каменоломни, купец Охрен. Он заказал мне по сотне скелетов в месяц на каменоломню, и еще по столько же – на шахту. По поводу шахты я твердых обещаний не давал, сначала хотел съездить туда, убедиться лично, что там достаточно материала и источник энергии позволяет массовое использование мертвых.

Эти переговоры проходили совсем не так, как когда-то с сыном призрака Купца. Для деловых встреч я распорядился привести в порядок отдельный кабинет, чтобы не вести публику в лабораторию, но и в гостиной не говорить о делах. Кабинет этот обставлен был новой дорогой мебелью. Гвида подавала гостю чай, сладости, сыр и вино. А рядом со мной болтался невидимый призрак старика-купца, который при необходимости нашептывал советы мне в ухо.

– Скажи-ка, некромант, – после того, как мы выпили за удачную сделку, спросил купец. – Дело же выгодное, и вроде не сильно сложное, как так получилось, что раньше мертвых на тяжелые работы не догадались поставить? Это сколько денег можно сэкономить, и сколько людей здоровье и жизни не потеряют.

– Так некромантия тоже не стоит на месте. Раньше некромант поднятых энергией из своего резерва снабжал, или они из окружающего пространства ее самопроизвольно впитывали, как на поле боя, например. А полсотни лет назад придумали заклинания, которые сами подпитываются из эфира. Не все некроманты еще умеют их делать, не у всех силы хватает, чтобы такое заклинание запустить.

– Так значит, теперь постепенно все тяжелые работы мертвецы станут делать, а живые бездельниками станут? – восхитился купец. – Вот ведь жизнь какая будет, сиди себе на лавке, да кушай булку, которую мертвец испек.

– Нет, так не будет, – поморщился я. – Чтобы у тебя на каменоломне тысяча мертвецов работать могла, сначала нужно было, чтобы там несколько тысяч живых умерли. Как кончится эта энергия смерти, использовать много мертвецов для работы в одном месте опасно станет. Возмущения пойдут, растения в рост попрут, монстры начнут плодиться, люди болеть.

– А когда она кончится? – напрягся купец.

– После следующей поездки точно скажу, примерно если – то лет через пятьсот на каменоломне, а в шахте еще не знаю.

– Ну, пятьсот лет это немало. За пятьсот лет там и горы не останется, всю ее сроют. Да и нас не останется, даже внуков наших. Выпьем!

***

Почти незаметно природа вползла в осень. Чуть чаще стали идти дожди, спала жара, прохладнее стали ночи.

Приблизился праздник урожая. Я опасался его наступления. Точнее, я опасался того, что после него моя жизнь изменится, а как – не известно. Может Пранка после инициации уедет покорять столицу, а может – удалится в леса, кто этих ведьм поймет? Привык я к ней, без нее станет пусто. Потому, когда простецы вокруг оживленно готовились к праздникам, меня это не радовало. И ведьма стала нервной и злой, даже скандалы на пустом месте закатывала, правда отходила быстро.