— А это что еще такое? — морщась от боли, спросил Олег. Ниса ответить не успела-позади них раздался полный удивления и возмущения голос.

— Ты глянь, что творят извращенцы гребаные? Совсем охренели, такую красоту паскудить? Ты что не мужик, что своей бабе позволяешь такое?

Олег обернулся — из леса к ним направлялись трое бородатых нетрезвых мужиков, в возрасте от тридцати до пятидесяти лет, в берцах и черных косухах на голое тело.

— Выбрались, называется, на водопад поглядеть, — сказал седоватый толстый мужик в кожаной кепке, — лучше бы не останавливались. Гадость, тьфу, смотреть противно.

— Да все нормально, Серый, — сказал другой, помоложе, с золотым крестом на огромном пузе, — очистим горы от всякой бесовщины. Что подруга, взять этот хлыст, да поучить маленько, чтобы всякая хрень в голову не лезла?

— Ребята, идите куда шли, — сказал Олег, вставая и заслоняя Нису, — мы вас не трогаем, езжайте и вы себе споко…

— Тебя, п… ра, не спрашивали! — мужик с крестом отшвырнул его так, что Олег едва удержался на ногах, — слышь, красавица, тебе что на нормальных мужиков в жизни не везло? Ну, так смотри, целых трое перед тобой и каждый покрепче этого хиляка. Вот попробуй стегани меня своей плеткой — я даже не почувствую. Да стегани, не бойся, — он поднял кнут и сунул Нисе, так и не проронившей ни слова. Взяв кнут она слегка хлестнула по выставленной руке. Мужик расхохотался.

— Меня комарик сильнее кусает. Давай так: десять ударов выдержу, без крика — поедешь с нами, а если закричу — так и быть, оставим тебе твоего дохляка. Ну что, согласна?

— Ага, — кивнула Ниса, раскручивая кнут, — только ты и одного не выдержишь.

Она хлестнула, но вместо щелчка послышалось громкое шипение и следом — истошный крик. Мужик упал на землю, корчась от боли и держась за распухающее, покрасневшее запястье. Олег посмотрел на кнут в руках Нисы — он покрылся блестящими чешуйками и заканчивался змеиной головой, капающей ядом с острых зубов.

— Что за… — Серый шагнул вперед, когда Ниса, раскрутив плетку, швырнула ее в «настоящих мужиков». Еще в воздухе плеть распалась на множество извивающихся змей, впившихся ядовитыми зубами в лица и руки незадачливых громил. Через несколько мгновений они уже валялись мертвыми, с искаженными от страха и боли лицами.

— Это я и имела в виду, — сказала Ниса, поднимая кнут, принявший свой обычный вид, — это очень больно, когда тебя стегут такой.

— Ааа…, - сумел выдавить Олег, — а куда делись змеи?

— Да не было змей, — усмехнулась Ниса, — простой морок, а умерли эти храбрецы от разрыва сердца. Это вообще что за варвары?

— Судя по этому, — Олег кивнул на оскаленного крылатого зверя на куртке одного из громил, — байкеры.

— Кто-кто? — заинтересовалась Ниса и Олег, как мог, объяснил.

— Мотоклуб «Таежные медведи», — завершил он свое пояснение, — недавно по телику мелькала новость, что они в горах фестиваль проведут, при поддержке губернатора и чуть ли не президента. Все очень пафосно, дорого и патриотично. Эти, видимо, туда и ехали.

— А это далеко? — спросила Ниса.

— В новостях называли поселок Пригорный, — пожал плечами Олег, — нет, не далеко. Вооон, за той горой, — он указал на поросшую лесом зубчатую вершину, — Табитс называется.

— Ха, я знаю это место, — воскликнула Ниса, — давай посмотрим!

Мотоциклы незадачливых «Медведей» обнаружились в пятидесяти метрах от берега — надо полагать их не услышали из-за шума речной воды и криков самого Олега. Жрица и ее адепт сноровисто обшарили «стальных коней», взяв все, что могло пригодиться, после чего Олег тщательно протер их от отпечатков пальцев. Среди прочей добычи обнаружился и большой армейский бинокль, который Олег повесил на шею. Закончив с мародерством, Олег и Ниса вернулись к реке, где жрица принялась за очередной обряд, используя свою кровь, кое-какие захваченные зелья и части трупов. Олег не вмешивался — в таком колдовстве он был Нисе не помощник. Вскоре вокруг них поднялся сильный ветер, завывавший на тысячу голосов. Ветер обрушился на Нису и Олега, закрутил, завертел, поднимая водяную пыль с реки. Когда он стих Олег обнаружил себя сидящим на ветке могучего дуба, стоящего на вершине горы. Под ними простиралась живописная горная долина, откуда слышались крики, шум машин и патриотические песни.

— Это они, да? — Ниса взяла у Олега бинокль, — ты гляди сколько народу.

Внизу и впрямь разворачивалось что-то грандиозное: на большой арене, разбитой посреди долины с шумом нарезали круги бородатые мужики в «косухах». Зрители за импровизированной оградой, не менее шумно приветствовали их криками и флажками с непонятными эмблемами. Мотоциклы также украшали флаги — российские триколоры, красные флаги с золотым серпом и молотом, флаги с эмблемами клуба. Чуть поодаль виднелись огромные очереди возле ларьков, продававших пиво и разную закусь.

— Прям как на играх в Риме, — сказала Ниса, — но как-то вяло. А это что?

Ее внимание привлекла большая клетка, стоявшая на возвышении посреди арены — собственно вокруг нее и нарезали круги мотоциклисты. Внутри клетки, раздраженно рыча, метался большой медведь, напуганный шумом и многолюдьем. Поверх клетки возвышался рекламный щит: российский герб, вписанный в эмблему клуба.

— Ага, — обрадовано произнесла Ниса, — а ну, дай руку.

Олег протянул руку и жрица, выхватив нож, быстро вырезала на его ладони некий знак. Затем она вывернула руку Олега так, чтобы кровь капала вниз и зашептала заклинание. Олега слышал только обрывочные слова: «Артемия… Ликания… Потниа Терон.»