Саманта появилась через тысячу пятьсот пятьдесят три. Распахнулась дверь, и запыхавшаяся девушка влетела в помещение порывом свежего утреннего бриза. Обернувшись, я осмотрел ее с головы до ног, невольно восхитившись.

Стиль одежды у нее соответствовал незнакомому хоббиту — на принцессе был классический британский охотничий костюм. Вот только если краснолицый седой дядька в своем виде органично бы смотрелся в лесу среди голых деревьев и пожухлой листвы, с вертикалкой наперевес и крутящимся под ногами ретривером, то Саманта… На ней были обтягивающие черные штаны, высокие сапоги, белоснежная рубашка с расстегнутым воротом и расстегнутый клетчатый жакет. Шляпку только кокетливую добавить, и прямо сейчас на обложку глянца.

Вид совершенно разителен с тем, в котором я увидел черную принцессу совсем недавно — усталую, растрепанную, в полевой форме особой десантной службы. Сейчас такое впечатление, что над ее видом целая команда стилистов работала. Хотя это вряд ли — наверняка у нее, как и у Валеры, врожденное — что и как ни надень, все к лицу. Это у меня проблема — в любом наряде, кроме боевой экипировки, если не приложить определенные усилия выгляжу чучелом, причем наряженным Вовкой из тридевятого царства.

Стоило только принцессе войти, как хоббит в своем углу неторопливо отставил чашку с кофе, звякнувшую о блюдце, и поднялся. Я наблюдал за ним краем глаза, отмечая неторопливость движений. Несмотря на которую он оказался у стола одновременно со стремительно двигающейся Самантой.

— Рассказывай, — произнесла принцесса, едва присев. Так, что мы теперь сидели втроем за круглым столом на равном удалении друг от друга. Я вместо того, чтобы начать рассказывать, бросил короткий и выразительный взгляд на краснолицего хоббита. Саманта удивленно взметнула брови, с немым вопросом.

— Меня зовут Артур. «Лорд Артур», — на английском произнес я, умудрившись при этом практически одновременно посмотреть и на принцессу, и на хоббита.

— Я знаю как вас зовут, молодой человек, — мерзким голосом проскрипел тот с выражением, как будто только вышел из дома и на своей лужайке вляпался в оставленные соседским псом экскременты.

— Сэр Уильям Джон Галлахер, профессор физики и астрономии университета Глазго, — представила мне хоббита Саманта, явно удивившаяся, что мы еще не представлены

— Физик-экспериментатор, если это вам будет интересно, молодой человек, — проскрипел хоббит которого я уже невзлюбил. И о котором тем не менее слышал весьма много — фон Колер достаточно часто рассказывал нам о людях-первопроходцах темных искусств.

— А также главный научный консультант Его Величества, член Эдинбургского и Лондонского королевского общества. Наслышан, — произнес я. Зря это сделал, потому что на краткий миг возникло ощущение, что хоббит сейчас произнесет что-либо с интонацией Кирпича из фильма «Snatch».

— Мы теряем время, — недовольно проскрипел сэр Уильям Джон, чем еще больше усилил мою к нему неприязнь. Кто бы мне еще говорил про потерю времени — сидел тут передо мной без семи секунд двадцать шесть минут, мог бы уже и поинтересоваться в чем дело.

— Сегодня в семнадцать часов пополудни, на Малой подземной Арене новой гимназии Витгефта у нас проходила лекция по Славянскому язычеству, неофициально — первое практическое занятие по демонологии, — начал я рассказ.

Говорил быстро и сжато. Дополнительных объяснений не требовалось — уверен, что сэр Уильям знал все или почти все о новой гимназии Витгефта, и о Малой арене: подобные заведения подготовки одаренных по значимости сравнимы с ракетными шахтами или стратегическими заводами в моем мире, о каждом из которых разведке конкурирующих стран известно.

— …занятие проводил профессор барон Максимилиан Иванович фон Колер. Суть и план проводимой лекции профессор нам не объяснял. После краткого вводного слова он…

В этот момент я прервался, потому что хоббит неопределенно хмыкнул. Мне показалось, что таким образом он высказывает отношение к методам фон Колера. Ну да, очень уж выразительно кашлянул — по интонациям и выражению лица теперь понятно, что они с бароном прекрасно знакомы.

— Подробней, что за вводное слово, — требовательно произнес сэр Уильям Джон, перебивая меня.

— Нам были продемонстрированы проекции нашей планеты и одаренных, с указанием похожести души владеющего даром человека на ауру нашей планеты, объяснив применение астральной проекции…

В этот момент я чуть запнулся. Фон Колер же не зря потратил столько времени на хождения вокруг да около во вступительной части занятия. Наш мир — живой, и моделью схож с человеком. Тот, в котором мы оказались — мир мертвый… Эфир, душа — это пятый элемент, квинтэссенция. То, чего в мертвом мире нет. Это наверняка очень важно, вот только я пока не могу понять, чем.

— … далее профессор рассказал нам о принципиальной разнице плетений конструктов создаваемых стихийными одаренными, и одержимыми. О том, что даже на самом высоком ранге владения ледяная стрела сильного одаренного является ничем иным, как обычной большой сосулькой. Потом он пояснил о принципиально более сложном построении заклинаний плетения в темных искусствах, продемонстрировав нам змееглавую плетку седьмого ранга.

После демонстрации профессор заставил нас задуматься, каким образом мы, одержимые, получаем слепки и образцы создаваемых плетений, но не дал на этот вопрос прямого ответа. Сказал, что мы направляемся за ним в опасное место, где каждый из нас будет находиться одновременно и в физическом, и в астральном теле. В опасное место, которое безопасно при наличии опытного навигатора.