— Зачем тебе дом? Ты на цену посмотри. И продают его уже три года. Лучше квартиру, Дим. Легко купили, быстро продали.

— А зачем продавать?

— Тебе нужна недвижимость в этом городе? Решай сам. Но куда ты денешь все это, когда наиграешься?

Вот как она воспринимала моё возвращение — как игру. Забаву. И поэтому согласилась так легко на переезд. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Неожиданно для себя самого, я понял, что меня это обижает. И Юлька это поняла.

— Брось, Дим… не дуйся.

Скинула на пол халат. Под ним — предсказуемо ничего. Залезла на колени, руки на плечи мне закинула. Улыбается. Смотрит, глаза в глаза. У неё голубые. Мне это нравилось раньше. Что они так не похожи на Катины. Ну вот, блядь. Думать о Кате когда голая жена на коленях сидит — перебор.

— Юль, — прошу я. Чего прошу? Чтоб. Была меньше на себя похожа?

Нелепо. Юля привлекала меня сексуально, иначе я бы не женился на ней. Но сейчас просто не хочу. Не просто Юльку, вообще секса.

— Я так соскучилась, — шепчет она.

И я себя свиньёй чувствую. Зачем тогда тащил её сюда за собой? Юлькины пальчики пробираются под рубашку, сражаются с ремнем на брюках. И да, чтобы моя голова не думала, член встал. Ему до моих рефлексий никакого дела. И самому мне уже смешно — я как десятиклассница на первом свидании.

Поэтому поднялся, придерживая Юльку за голую задницу, отнёс её на постель, бросил, как в заправском романе о любви. Я хренов Казанова.

— Ррррр, — зарычал, Юлька рассмеялась.

Ноги раскинула приглашающе. Я медленно расстегнул рубашку. Постоял минутку, словно раздумывая. А потом выключил свет.

— Эй, я тебя не вижу, — хихикнула Юля. — Ты чего?

Не объяснять же ей, что женился я на ней, потому что она так на Катю не похожа. А теперь по этой же причине выключаю свет. В темноте все кошки серы… Но и тут я ошибся.

Юлька секс любила и занималась им самозабвенно, с удовольствием. Раньше меня это устраивало. А теперь вдруг выяснилось, что она все делала не так. Вплоть до того, что слишком громко стонала. С каких пор это кажется мне вульгарным? Непонятно.

Я не выдержал. Закрыл ладонью её рот. Она решила, что это игра, легонько прикусила кожу. Главное, что с закрытым ртом ей проблематично стонать. И тогда, трахая в кромешной темноте свою жену я вдруг точно понял — там Катька была. Она другая. Не такая, как все. Даже находясь внутри Юльки сейчас, я буквально членом это чувствовал. К тридцати двум годам я точно уяснил, что женские влагалища мало чем друг от друга отличаются, как и сами женщины вообще. Может поэтому так мало Юльке изменял? А сейчас двигаюсь ритмично, вперёд назад, не испытывая ни грамма возбуждения — одна лишь физиология, а в голове чепуха. И никак её оттуда не выбить.

Юлька замычала что-то в мою ладонь, возвращая в реальность. Я едва не чертыхнулся вслух. Кончить не получалось. А учитывая, что Юлька считает, что женщины у меня пару недель не было… Уйди из моей головы, Катя, пожалуйста…

И поневоле вспомнил рыжую девочку на стуле. Катю… ряд позвонков, по которым я провел языком. Прохладная гладкость её кожи. Округлые ягодицы под моими ладонями. Солёный от слез поцелуй, вырванный мной практически насильно.

Я кончил. Всё же я здоровый молодой мужчина. Только вот кончаю в одну женщину, а думаю о другой. И только осознал. Катя плакала? Проклятье.

Встав с постели направился к дверям снеся в темноте стул.

— Я в душ, — бросил я Юле. — Разогрей пожалуйста ужин.

Ночью Юлька сопела рядом. Я привык уже спать один, она откровенно мешала. Или навязчивые мысли? В голове не укладывалось, что Катя делала в том доме отдыха. Нет, что делала понятно. Но зачем? Почему она плакала? Её кто-то заставил? Или она просто меня… ненавидит?

В три часа ночи я понял, что так никуда не годится. Юлька спала. Я поднялся максимально тихо, чувствуя себя преступником, оделся. Спустился, завёл машину, поехал к Кате. Просто спрошу. Насрать на мужа, если он там есть. От хороших мужей по баням с другими не ездят.

Я пытался себя отговорить. И в машине сидел минут десять, глядя на тёмные Катины окна. Спит? Наверняка. Прав был папа. Не стоило мне приезжать.

Катя не открывала. Учитывая, что трели дверного звонка я слышал из подъезда, вывод был один — её дома нет. Полыхнула ревность. Понимаю, что права не имею ревновать, а стоит только представить… и цепочку чуть выступающих позвонков, и пушистые прядки волос на затылке, вечно холодные Катькины пятки — и как пеленой глаза застилает.

— Остынь, идиот, — посоветовал себе я.

Совет хороший, но не применимый. В теории я умный взрослый мужик. Я состоялся, у меня столько денег, сколько не каждый себе может представить. А на практике стою в подъезде, возле квартиры девушки, что растоптала меня одиннадцать лет назад и умираю от ревности.

Я ждал час. Окончательно убедил себя в том, что Катя с мужчиной. Умудрился позабыть о оставленной в постели Юле. Ушёл. Домой, в безликую чужую квартиру ехать не хотелось. Колесил по городу, купил кофе и бургер в круглосуточном мак-авто. Съел не чувствуя вкуса.