— Как думаешь, стоит мне напиваться?

— А это имеет смысл? — осторожно спросила она.

— Имеет, — кивнул я.

— Тогда пейте.

Я сделал глоток и с трудом проглотил. Снова подумал о том, что дом молчит так коварно, словно в его стенах что-то замышляется. Происходит нечто такое, о чем я не знаю, и дому это нравится. Мне — нет. Но я наверное параноик, а быть может, сошёл с ума, хотя наверное, так и есть…

— Не хочу, — вздохнул я. — Видимо, старость.

Девочке наверное не больше двадцати двух, так что я для неё и правда, старик. Ванды я старше на четыре года… Интересно, сколько лет Лизе? При условии, что она Лиза.

— Если все дело в девушке, — говорит собеседница вдруг, — вам нужно просто поговорить с ней.

— Обожаю болтать с привидениями, — хохотнул я и поднялся. — Иди домой, скажи, что отпустил с сохранением зарплаты. Выспись.

Она кивнула, а я поехал говорить с привидениями. Сергея отослал прочь, у него есть кабинет в домике для охраны, я не хочу чужих ушей. Чужих глаз не хочу. Вхожу в дом, а он и правда — молчит. Он громаден, мой дом, я даже не знаю, сколько в нем комнат. И в нем только три человека, Агафья спит в комнате за кухней, сама её выбрала, я вот, и девушка…

Шагаю. Степень утомления такая, что я не пил, а словно пьян. Мне кажется, что меня несёт на волнах, что стены передо мной танцуют, хотя хрен их знает, может, и правда танцуют. Добираюсь до нужного мне крыла. Ключ торчит из за эмочной скважины, он такой длинный, как будто из советских мультиков. Открываю.

Замки и двери отродясь не скрипели, везде установлены лучшие механизмы, а теперь вот открывается с протяжным зловещим скрипом. Я понимаю, что дом хочет предупредить девушку о моем вторжении и обижаюсь — он же мой дом! Предатель…

А девушка сидит прямо в коридоре на полу, вытянув голые ноги. Думаю — мёрзнет. Система тёплого пола проведена по всему дому, но прогреть качественно такую махину сложно. Надо бы… поругать её. На коленях лежит кот. В коридоре почти темно, только несколько ночников горит, и кот чёрный, как деготь, только глаза недовольно светятся. Девушка повернула ко мне голову, прядь тёмных волос, заправленных за ухо соскользнула, и скрыла от меня часть её лица.

— Какой она была, та девушка?

Я задумываюсь, словно этот вопрос и правда очень важен, и ответить на него нужно максимально верно.

— Сначала она казалась идеальной… — девушка ждёт, и я продолжаю. — А потом сумасшедшей.

Мы замолчали и дом молчит, слушает, ждёт. Кот распушил шерсть на хвосте, напрягся, словно готовясь одним броском взметнуть в сторону свое тело, скрыться, сбежать.

— А я?

— А ты сначала кажешься сумасшедшей.

— А потом?

— А потом ещё не наступило…

Я знала, что сегодня он не придёт. Как бы не звучало парадоксально, но он… боится меня. Даже не меня, а того, каким слабым он кажется передо мной. Потом он придёт, обязательно… Но не сегодня. Дверь моей тюрьмы захлопнулась, заперся замок. Я хотела сразу идти в свой замшелый подвал, меня так манили его тайны, но только сейчас поняла — устала. Эйфория от маленькой, но такой важной победы схлынула, навалился страх, а ещё понимание того, что я дура. Пусть умная, но все равно дура, ещё один парадокс. Ноги трясутся, горло саднит, голова кружится. Полезу вниз, просто сломаю шею, возможно дому даже понравится это. Я слышала, что в старину при постройке дома приносили жертвы. Могли заковать живого человека, вмуровать его в фундамент… этому дому сколько лет, двести, триста? Не удивлюсь, если стоит на чьих-то костях.

Я доползла до постели. Рухнула в неё, с трудом сняв с себя кроссовки. Плевать, что день, что после сна я почувствую себя разбитой, спать — единственное, что я сейчас могу. Пришёл кот. С некоторых пор я стала оставлять дверь для него открытой, так ему было значительно проще. Вспрыгнул на постель, посмотрел на меня изумрудными глазами, склонив голову. А потом… лёг своей пусть и тощей, но весьма тяжёлой тушкой прямо на мою шею, получился живой и тёплый шарф. Так мы и уснули.

На следующий день Черкеса не было. Я поняла это, едва глаза открыла, а проспала я половину вчерашнего дня и всю ночь. Ещё очень рано, только светает. Кота нет, ушёл. Голову повернула и остолбенела.

— Вы собираетесь меня убить? — осторожно спросила я.

Старуха стояла над моей постелью…с ножом в руке. Вообще, выглядело очень жутко — серый рассвет струится из окон, старуха в чёрном фартуке, лицо непроницаемое, глаза чёрные совсем… вообще удивительно, я четверть века прожила спокойно, а теперь, что ни день, то новые попытки сжить меня со свету.

— Не я тебя притащила, — почти любезно ответила старуха. — Ни мне тебя убивать.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Это очень мило с вашей стороны. А может тогда ножик уберёте?

— Глаза закрой.

Я закрыла — интересно же, что происходит. И тихонечко приоткрыла, поглядываю — темно ещё, старуха в полумраке не заметит жульничества. Она же сосредоточилась, и принялась ножом над моей постелью, надо мной водить. И смешно, и страшно. Пожалуй, если устроить здесь конкурс на самого сумасшедшего человека, то битва за первое место будет жесткой — тут все чокнутые.

— Всё? — не удержалась от вопроса я. — А что вы делаете?

— Скверну прогоняю.

— Получилось?