Они до того запуганы, что делают всё безмолвно. И то, что прячущаяся за дверью воспитательница лишь улыбается перепуганному мальчику, означает одно – стоит посетителю уйти, как детский страх оправдается. Но сейчас же всё выглядит нормально. Словно моя злость вспыхнула с пустого места, и с детьми здесь обращаются как и положено.

Но я-то вижу их лица. Вижу, что в них нет надежды.

«Ясно»

Администратор спустился. Это была взрослая женщина лет сорока, в официальном деловом костюме розового цвета, очках и объёмной причёской соломистых волос.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – спросила она, не обращая внимания на отсутствующую работницу за стойкой.

– Да вот, хотелось бы узнать, можно ли как-то пожертвовать вам деньги? А то…, – указываю на помещение, – Ремонт этому месту явно не помешает.

– Ах, да, конечно! Мы принимаем любые пожертвования. Вам как удобнее, на карту или на счёт?

– Счёт. А можно ещё узнать, как часто… ну… вам вообще переводят деньги?

– Да почти никогда. Всё-всё от государства. Иначе бы мы давно сделали ремонт и улучшили жизнь детишек, ведь они – главное для нас!

– Да? О, я вижу вы искренне их любите и заботитесь.

– Ну а как же! – самодовольно улыбнулась женщина, – Это – моё призвание.

– Хм… вот ведь странно, – почесал я подбородок, – А мне казалось, Артур Степпен переводит вам достаточно денег, для замены ебучего скрипящего пола!

– Откуда вы…

– К вашим услугам, – низко киваю.

На её лице смешалась масса эмоций, главными из которых под конец стали ужас и замешательство.

– Ох, так это вы?! Я… я… я так рада, что смогла лично вас встретить! Вы очень нам помогаете! Это такая честь, встретиться со столь добродушным человеком! Если бы не вы, не ваша доброта и не ваше желание помогать людям, я даже не знаю, чтобы произошло с нашим детдо…

– Заткнись, шмара, – устало вздохнул я, – Сейчас кровь из ушей пойдёт.

– Ч-что…

– С тобой уже давно всё ясно. Мне просто хотелось увидеть тебя вживую. Ответь на последний вопрос: когда приедет тот мужик?

– Я… я не понимаю о чём вы…, – её голос задрожал, и она машинально отошла на шаг назад, – К-какой мужчина?

– Забавно. Я уже пробил всю инфу и выяснил, что ты живёшь в неплохом домике на стыке Первого и Второго круга. Откуда такие деньги, а, Джессика? Официальной зарплаты тебе бы явно не хватило. В чём секрет? Может поделишься?

– …, – теперь она осознанно пятилась назад.

– Ты серьёзно думаешь, что нашла халявную золотую жилу? – моя бровь задёргалась, – Да вы тут все, блять, считаете себя сборищем гениальных бизнесменов, да?! Конечно, вам всего лишь нужно воровать деньги с пожертвований и продавать собственных воспитанников поехавшим богачам! Но даже при таком огромном заработке вы не умудрились поменять прогнивший пол?! Серьёзно?! – мне едва удавалось не переходить на ор, – Ну так, Джессика, ответьте: вы считаете себя умнее всех? Действительно думаете, что перехитрили жизнь? Мне просто интересно.

– …

– Знаете, в жизни есть такой закон: чтобы заработать много денег, нужно, собственно, работать. Умственно, физически – плевать. Это грёбанное правило мироздания. Даже лживые политики вынуждены профессионально врать на камеру, отыгрывать борцов за справедливость и притворяться, будто они работают. Вы же вообще нихера не делаете! Вы потонули в алчности, пытаясь захапать всё больше и больше. И знаете, как я вас нашёл, и почему вы сейчас подохнете?

Она вот-вот сорвётся в бег.

– Та самая алчность. Если бы вы просто воровали с пожертвований, я бы даже не узнал, как тут всё дерьмово, не разозлился и не пришёл вас убивать. И теперь вы поплатитесь. Смертный Грех, Джессика, смертный Грех.

Две минуты разгона акселератора

Передача нейровируса///успешно

– Пришло время платить за свою жадность. Я вырву ваше сознание с корнями, просканирую память и получу то, за чем пришёл. А всё что будете ощущать вы – ужасающую агонию, растянутую на месяцы невыносимой пытки. В последний момент восприятие времени ускорится, и вы будете чувствовать, как сгорает каждый миллиметр вашего прогнившего, блядского мозга! День за днём, неделя за неделей. Если бы я мог, я бы погрузил вас в куда более ужасную иллюзию, но увы, вам повезло – вы всего-то будете гореть заживо на протяжении многих месяцев. Прощайте.

Она не успела даже вскрикнуть, как нейромодуль взорвался внутри головы.

Вместе с грохотом упавшего тела, я услышал звон на границе сознания. Массив информации, вырванный из разума женщины разрастался пульсирующей болью, словно под завязку загружая вычислительную мощь ускоренного мозга. Чтобы как можно скорее вычленить из неё самое нужное, пришлось опереться о стену и около минуты простоять с закрытыми глазами, отшвыривая целые года чужих воспоминаний.

Конечно, прочитать всю память я не мог по двум причинам: столь грубый метод вырывал не все воспоминания, и даже с акселератором это опасно для собственного сознания. Да и, будем честны, оно мне не нужно. Главное было узнать о богаче, а остальное не важно. Зачем лишний раз смотреть на зверства внутри детского дома, если и так о них знаешь? Пусть эта картина уйдёт в могилу вместе с ней.