Он остановился перед ее партой и навис над девочкой в своем черном одеянии, словно смерть. Китти никогда не отличалась храбростью, а теперь, после созерцания тела Сюзанны, которую она почти не знала, и вовсе боялась поднять глаза, поэтому пригнула голову, словно боялась, что в следующую секунду Хьюман ударит ее и, изо всех сил стараясь не зажмуриться, уткнулась взглядом в лежащую перед ней раскрытую Библию.

Глория взволнованно смотрела на свою робкую подругу, понимая, что та сильно переволновалась и вряд ли будет в состоянии вымолвить хоть слово. Та все еще молчала, затаив дыхание и боясь пошевелиться.

– Мисс Роббинс, вы слышите меня? – ледяным голосом спросил Хьюман и Китти обреченно кивнула. – Я задал вопрос и жду ответа. Вы ведь внимательно слушали, когда я читал притчу вслух? – Китти снова кивнула. – Потрудитесь встать и рассказать нам о том, как вы поняли этот замечательный и очень поучительный рассказ.

Китти собралась с духом и встала, чувствуя, как сильно дрожат ноги, а ее лицо было белым, словно смерть. Положив трясущиеся руки на свой, еще не выпирающий живот, она втянула голову в плечи, прижала подбородок к груди и смотрела на носки своих грубых ботинок.

– Мисс Роббинс, я жду ответ.

Внезапно Китти, закатив глаза, упала в проход лицом вниз, но Хьюман не сделал попытки подхватить ее, а лишь легонько отступил в сторону. Раздался грохот, класс ахнул, а Глория, вскочив со своего места, кинулась к лежащей без движения подруге. Упав перед ней на колени, она потрогала ее холодный и липкий от испарины лоб, а потом пролепетала:

– Китти… Китти, что с тобой?

– Мисс Хай, – раздался хладнокровный и очень медленный голос Хьюмана. – Немедленно займите свое место.

– Пожалуйста, сэр, – взмолилась Глория, глядя на него снизу вверх. – Бедная Китти упала прямо на живот, а ведь в ее положении это очень опасно… Быть может, есть смысл вызвать в класс доктора Коварда?

– Вы решили ослушаться меня? – его голос безжалостно резал гробовую тишину, воцарившуюся в классе.

– Но, сэр…

– Я даю вам последний шанс.

Глория, бросив на Хьюмана нехороший взгляд, поднялась на ноги и обреченно вернулась к своей парте.

В классе снова воцарилась напряженная тишина, а Хьюман, не шевелясь, стоял и ждал, когда Китти придет в себя. Очень скоро она открыла глаза и обвела пространство вокруг себя безумным взглядом. Глория почувствовала вспышку небывалого облегчения за подругу, но та, не сделав попыток встать, положила обе руки на живот и застонала так, что Глория едва удержалась, чтобы снова не броситься к ней.

– Спящая красавица выходит из своего импровизированного сна, – с усмешкой прокомментировал Хьюман. – Ну что, мисс Роббинс, вы отдохнули? Может быть, теперь вы подниметесь на ноги и ответите, чему учит нас притча о ценности Добродетели в современном мире?

В ответ Китти снова застонала и перекатилась на бок, корчась от боли, а потом пролепетала:

– Сэр… Прошу вас…

– Понимаю, что раздвигать ноги перед залетным гвардейцем гораздо приятнее, чем познавать учение Христово, но, все же, приказываю вам подняться на ноги и дать мне ответ на вопрос, который я задаю вам уже в третий раз, мисс Роббинс.

Китти, не предприняв попыток подняться, продолжала тихонько скулить, свернувшись на полу калачиком.

– Мисс Роббинс, я жду.

– Да прекратите уже издеваться над ней, сэр! – в сердцах воскликнула Глория, не сумев сдержаться. – Ей больно, разве вы не видите?!

– С тобой все в полном порядке, – сказал доктор Ковард, хотя его лицо не покидало озабоченное выражение. – Просто обморок, вызванный, тем, что ты переволновалась.

Китти, которая все еще выглядела ужасно бледной, стерла со щек очередную порцию слез и произнесла дрожащим голосом:

– У меня дурное предчувствие, доктор…

Ковард опустил глаза на ее живот и постарался улыбнуться:

– Повторяю, и с тобой, и с твоим ребенком будет все в полном порядке. Сейчас он спит, впрочем, как и все остальные люди на земле, не может же он все время бодрствовать… Скоро малыш проснется, и ты почувствуешь его приветственные толчки… Необходимости волноваться нет, уверяю тебя.

– Правда-правда? Я не убила его при падении?

– Что за вздор, конечно же, нет! – воскликнул доктор, снова постаравшись улыбнуться, а потом обернулся и с беспокойством посмотрел на закрытую дверь кабинета. – У тебя там чудесный ребенок, живой и счастливый, уверяю тебя!

Ковард замолчал, пытаясь сообразить, достаточно ли убедительным голосом был его голос, когда он успокаивал Китти.

– Но, если он живой и счастливый, почему у вас такой взволнованный взгляд?

– Не обращай внимания. Меня не покидает это выражение лица, даже, когда я ем вкуснейший пудинг, – попытался отшутиться Ковард. – С твоим малышом полный порядок!