– Ты не согласна? – Мод с вызовом посмотрела прямо в глаза Глории. – То есть, ты хочешь сказать, что она не сама виновница своей смерти? Уж не хочешь ли ты сказать, что мистер Хьюман не пытался ей помочь, но она отвергла его помощь?

– Я… – начала было Глория, и чуть было не выпалила, что и Сюзанна, и Анита, и еще много других девочек были зверски забиты директором, и глупо не замечать очевидного, обвиняя в произошедшем Дьявола, но вовремя сдержалась и, махнув рукой, снова подошла к всхлипывающей Китти и, присев на краешек кровати, легонько дотронулась до ее вздрагивающего плеча. – Китти, милая… Скажи, она просто смотрела на тебя и улыбалась?

Китти кивнула и снова всхлипнула, а потом с опаской перевела заплаканный взгляд на окно.

– А что было потом?

– Потом… Потом я испугалась и подняла крик, а Сюзанна исчезла, словно мгновенно растворилась в воздухе… Пожалуйста, вы должны мне поверить, я бы не стала выдумывать, – она с надеждой оглядела собравшихся. – Сюзанна стояла за окном…

– Мы верим тебе, – успокоила ее Глория и еще раз посмотрела в сторону окна, в надежде увидеть хоть какой-нибудь намек, хотя бы маленькое, едва заметное движение за стеклом, но, конечно же, не увидела ничего, кроме снега и темноты. – Верим…

Остальные девочки, снова забыв об осторожности, возбужденно переговаривались, а некоторые из них с опаской подошли к окну.

– Чушь! – все так же уверенно фыркнула Мод и добавила строгим голосом. – Она просто перевозбудилась за прошедший день! Давайте ложиться спать, девочки!

– Да, девочки, – раздались со всех сторон голоса. – Действительно, давайте тушить свечи и расходиться по кроватям. Уже достаточно поздно и нам всем необходимо выспаться.

Воспитанницы, все еще переговариваясь, стали расходиться по своим кроватям, а Китти, с надеждой посмотрев на Глорию, взволнованно прошептала:

– Ты веришь мне? Пожалуйста, скажи, что ты веришь мне…

– Честно? – произнесла Глория и снова обернулась на окно. – Я не знаю… Я ни разу не встречала привидений, но где-то читала, что души покойников никогда не возвращаются просто так…

– А для чего же они возвращаются? – с неподдельным ужасом спросила Китти, округлив глаза.

– Видимо, что-то важное все еще удерживает Сюзанну в школе… Но вот что?..

Доктор Ковард молча сидел в широком кожаном кресле и смотрел как миссис Айренстоун наливает им по чашке горячего чая. Иногда, после очередного сожженного письма, написанного на имя главного полицейского Шотландии, он заходил к ней, но не потому, что она нравилась ему как женщина, упаси, Господь, а потому, что ему необходимо было с кем-нибудь поболтать, чтобы заглушить одиночество, а кроме того, он чувствовал, что несмотря на свою хладнокровность, в этой суровой даме было что-то человеческое, что-то, что она искусно прятала в самых глубинах души. Человечность, пусть даже самая незаметная – вот чего Коварду отчаянно не хватало все эти два месяца, что он провел в стенах школы, именно поэтому он так цеплялся за миссис Айренстоун и старался поддерживать с ней хоть какие-то отношения.

Вдруг она замерла, вытянулась в полный рост своего грузного тела и прислушалась.

– Что? – взволнованно спросил Ковард и его глаза трусливо забегали по углам кабинета. – Что случилось?

– Все в порядке, – не сразу ответила она и снова склонилась над чашками, добавив в них кусковой сахар. – На мгновение мне почудилось, что я слышу крик из спального помещения девочек, но, должно быть, мне просто показалось. А если и нет, не стоит обращать внимание на подобные мелочи, ведь многие девушки в таком возрасте время от времени бывают ужасно перевозбуждены.

– Вы имеете ввиду переходный возраст?

– Да, именно так это и называется. Господи, на какую только чушь ни способны современные ученые – обнаружили вдруг у детей переходный возраст, без которого мир прекрасно обходился многие тысячелетия своего существования! – миссис Айренстоун снова выпрямилась в полный рост и самодовольно оглядела наполненные чашки. – Так и зарождается эгоизм в сердцах, а он, как известно, сбивает с верного пути многих людей. Самое лучшее, что мы можем сделать – это воздержаться от любых действий, которые в состоянии подпитывать уверенность воспитанниц в том, что каждая из них – королева, и на первый же крик, вызванный ночным кошмаром, прибегут взволнованные взрослые.

Она села по другую сторону стола и, взяв в руки одну из чашек, уставилась на горящий в камине огонь. Сухие дрова, заготовленные Картером еще летом, дружелюбно потрескивали, что, несомненно добавляло уюта в окружающую обстановку, даже несмотря на угрюмое лицо миссис Айренстоун. Ковард с наслаждением уставился на пляшущие оранжевые язычки пламени и попытался представить, что находится в родном доме. Ах, какой там был камин! Бывало, старик Хью Ковард – его дед, усадит внука на колени перед огнем, гладит ему волосы и травит всяческие байки о своей молодости и службе в королевском флоте, половина из которых, явно, была выдумана им уже в почтенном возрасте, но Коварду было все равно. Ему было тепло и уютно.

– Вы знаете доктор, – нарушила вдруг миссис Айренстоун молчание, вырвав доктора из приятных воспоминаний. – Я наблюдаю за вами весь сегодняшний день и отчетливо вижу смятение в ваших глазах. Признайтесь, виной этому девчонка, которую мы закопали сегодня утром?

– Я… – осторожно начал Ковард и сделал маленький глоток из своей чашки. – Не знаю, могу ли я быть с вами до конца откровенным, миссис Айренстоун.

– Вы можете попытаться, – горько усмехнулась она в ответ и добавила. – Каждому человеку нужен хоть кто-то, с кем он может быть откровенным, чтобы не сойти с ума.