Я разложила по баночкам образцы блюд, подписала каждую и спрятала в чемоданчик. Какой же он все-таки тяжелый…

— Эвелина, сними у присутствующих отпечатки пальцев. Все необходимое в чемоданчике. А я пока узнаю, как дела у остальных и вызову труповозку.

— Хорошо, согласилась я, — прикидывая, где искомая коробка.

— Скажите, а нас подозревают в убийстве? — тихо обратился ко мне Юрий.

— Подозревают всех. Такая у нас работа — подозревать и выяснять.

— Главное, чтобы вы потрудились выяснить правду, а не свалить вину на первого встречного, — фыркнул дворецкий.

— И кто, по-вашему, встретился нам первым? — бросила я вызов мужчине.

— Я… кхм… не знаю… — не дал прямого ответа дворецкий.

Тем временем, на дне чемоданчика я нашла специальные карты с десятью окошечками и анкетой, валик с лотком и пузырек специальных чернил.

— У вас раньше брали отпечатки пальцев? — уточнила я.

Мне было интересно, сможет ли кто-то увидеть мой непрофессионализм.

Слуги нестройным хором ответили отрицательно.

— Тогда подходите по одному, — велела я, создавая вокруг себя дымку уверенности.

Вспоминая, как в книжках и кино снимают отпечатки пальцев, а так же памятуя, как сама проходила эту процедуру, я разложила на кухонном островке инвентарь, и пригласила первого человека. Самым смелым оказался Юрий. Он уверенно подошел ко мне и протянул правую руку.

— Сначала заполним формуляр, — решила я. Анкетные данные Юрий диктовал с неохотой, но отвечал на все вопросы. После этого я взялась за краску и валик.

Вылив немного чернил на лоток, я смочила резиновый валик и перенесла краску поочередно на пальцы мужчины. Каждый след поставила в своем «окошке».

Прежде чем вызывать остальных, я внимательно изучила отпечатки, надеясь, что узор получился четким и читаемым.

— Все в порядке? — уточнил Юрий, удивленный моим пристальным вниманием к его дактилоскопической карте.

— Да-да, можете идти! — кивнула я, откладывая бумагу в сторону.

Так, не торопясь, я сделала дактилоскопические карты четырех служанок.

Пока я трудилась над последней картой, (картой Мэри) вернулся Кир.

— Ты еще не закончила? — недовольно спросил он, рассматривая мою работу.

От строго голоса шефа, Мэри вздрогнула и едва не смазала мне оттиск.

— Уже заканчиваю, — спокойно ответила я.

— Нужно взять отпечатки у наследников и можно ехать. За телом уже выслали машину.

— Хорошо, — ответила я. — Пусть по одному подходят ко мне.

— Может лучше заняться этим в гостиной или столовой? — предложил Юрий.

— Нет, я продолжу работу здесь! — настояла я. Здесь мне было удобно работать, и таскать туда-сюда инвентарь я не желала!

— Ты уверена? — тихо уточнил Кир.

— Да, — кивнула я, делая последний отпечаток.

— Но хозяева не любят заходить в кухню… — неуверенно пробормотала кухарка Марта.

— Думаю, что в данной ситуации, они пойдут на уступки, — пожала я плечами.

— Вы можете быть свободны, — обратился Устинин к слугам, поддерживая мое решение. — Юрий, по одному человеку, приглашайте своих хозяев.

— Как скажете, — недовольно буркнул дворецкий.

Женщины быстро ретировались с кухни, будто опасались попасться на глаза хозяевам. Мне это было странно, но говорить об этом со следователем пока не стала.

— Эвелина, используй чуть меньше краски и не бойся давить на пальцы, — наставлял меня шеф.

— Ладно, — кивнула я, доставая еще формуляры.

— Наследнички тут странные, впрочем, как и любая богатая семейка. Если будут отпираться и ругаться, не обращай внимания.

— Спасибо, — поблагодарила я следователя. Его забота была мне удивительна и приятна.

— Я оставлю вас одних. Понаблюдаю пока за остальными. Но и ты не теряйся. Следи за реакцией подозреваемых, попытайся их разговорить.

— Их разве еще не допросили?

— Допросили… но любые следственные действия для человека, в независимости от того, виновен он или нет — это стресс. А во время стрессовой ситуации, контроль теряется, и преступник может выдать себя.

— Я поняла, — кивнула я. Как раз тогда, когда в дверь постучали.

— Проходите, — разрешил Устинин.

В кухню вошла молодая девушка. На вид ей было около двадцати лет. Сразу я смогла отметить следующее: она красива, она богата и она неглупа.