— Хм… вы звали? Я того… пришла, — пробубнила себе под нос женщина прокуренным голосом.

— Представьтесь, пожалуйста, — строго попросил Кир.

— Я кухарка здешняя — Марта.

— Сколько лет вы работаете в поместье? — начал допрос Устинин.

— Сколько себя помню. Сначала помощницей при кухне была. С теткой работала. А потом, как она занемогла, я у плиты встала.

— Ясно. Скажите, что вчера подавали на ужин хозяину?

— Так как обычно… Овощи на пару и вареную куру.

— Он всегда так питается?

— Овощи всегда, а вот куру редко. Обычно ему рыбу готовлю. Куру больше по праздникам…

— Вчера был праздник?

— Нет, господин следователь, не было праздника. Все как и всегда было. Но хозяин попросил, а я и рада стараться. Мне же не жаль для него, ни куры, ни рыбы.

— Вы вчера подали ему соус карри, верно?

— Нет, не подавала. Он сам за ним на кухню явился. Говорит мол, Марта, горчит мне брокколи, сил нет. Дай мне карри, голубушка. Я еще подивилась, отчего ему брокколи горчить может.

— Но соус дали?

— Дала, конечно! Как же я могу не дать.

Показания кухарки меня насторожили. Соцветия брокколи могут горчить, но только если они переспели или их обработали пестицидами. Очень сильно обработали…

— Вы отравили вашего хозяина? — спросил Кир, обескуражив кухарку и меня.

— Что? Да как же это?.. Я не убивала!.. Да я бы никогда не смогла убить своего благодетеля… — сбивчиво оправдывалась кухарка.

— Кто, кроме вас имеет доступ к еде?

— Так… того… все! Кухня-то моя не закрывается. Только кладовка под замком. А по кухне все шлендают и слуги, и хозяева, и даже посыльные входят через заднюю дверь.

— Я понял! У меня больше нет вопросов. Можете быть свободны, НО ни при каких обстоятельствах не покидайте поместье.

— Здесь мой дом… Куда же мне еще податься, господин следователь?

— Идите! — приказал Кир.

Кухарка покинула комнату, оставляя нас наедине.

— Зачем ты обвинил кухарку в убийстве? — уточнила я у шефа.

— Я не предъявлял обвинения. Я лишь задал вопрос, — сухо заметил Кир.

— Ты думаешь, что это она убила хозяина дома?

— Нет, я так не думаю.

— Тогда…

— Эвелина, нужно собрать улики! Разговоры подождут.

Я послушно подошла к столу и под чутким руководством Устинина приступила к поиску отпечатков. Увы, но на лампе удача мне не улыбнулась. Один смазанный след невозможно было принять как улику, но, тем не менее, я все равно его сохранила.

Ручка окна была резной, поэтому отпечатков там тоже не было. Но мне удалось снять несколько хороших следов с подоконника.

— Кир, я… — обратилась я к шефу, совершенно не подумав о субординации. Но он не говорил мне, как мне следует обращаться к нему.

— Эвелина, ты что-то хотела? — уточнил Устинин, когда пауза затянулась.

— Да, я хотела бы осмотреть фигурки.

— Зачем? — не понял следователь.

— Мне кажется, что они имеют отношение к делу.

— Фигурки? Сомневаюсь… Для начала давай осмотрим стол. Думаю, что здесь жертва хранила документы.

— Ладно… — согласилась я.

Устинин был прав. В столе хранилось очень много документов, акций, долговых векселей и завещание.

— Тебе не кажется странным, что завещание лежит здесь, в открытом ящике? — спросила я Кира.

— Почему это должно казаться странным? Думаю, что такой человек, как наша жертва, не скрывал своих намерений.

— Возможно, ты прав, — пожала я плечами.

Кир внимательно изучил завещание и велел мне сделать фотографии страниц, а так же нетронутой печати нотариуса.

— Так же сделай фото долговых векселей, — велел он мне.

Пока я занималась документами, Кир что-то писал в своем блокноте.

Пока я фотографировала, размышляла…

Хозяин умер от удушья (если, конечно, я не ошиблась). Следов на шее нет, значит, его или задушили подушкой, или отравили. Практически все яды могут вызывать трудности дыхания. Во всяком случае, пока медики не скажут причину смерти, подозревать можно все, что взбредет в голову.

Тем не менее, я решила взять пробы лекарств, которые стояли на прикроватной тумбе. Баночки брать не стала. Взяла лишь по несколько таблеток в отдельные пробирки, с намерением проверить у экспертов подлинность лекарственных средств.

Так же я проверила, примыкающие к комнате, гардеробную и ванную комнаты.

Если имело место отравление, то я надеялась увидеть следы рвоты. Но их не было. В ванной комнате была практически стерильная чистота.

Оставалась вероятность, что преступник убрал улики до того, как труп нашли или же до того, как приехала оперативная группа.