— Это… чилибуха, кажется так. А второе название растения — рвотный орех.

— Рвотный орех?

— Да! Я спросил, может ли это растение быть лекарством. Экскурсовод сказал, что древние жители использовали чилибуху, как лекарство. Но сегодня, ученые доказали, что семена этого растения смертельно-ядовитые. Иногда вытяжку из семян используют алхимики и фармацевты, но в очень малых концентрациях.

— Тогда ты заподозрил что-то? — догадался Устинин.

— Я испугался. Подумал, что лечащий врач деда решил его отравить. Приехал, рассказал дедушке все, что узнал.

— И как дедушка отреагировал? — поинтересовалась я.

— Он сказал, что никто его травить не хочет. И что, он знает об этом растении, и о том, что оно ядовитое.

— Как же он объяснил свое приобретение? — спросил Кир.

— Никак! Он отказался обсуждать это.

— Что было дальше? — продолжил расспрашивать Устинин.

— Дальше… ничего! Все было в порядке, дед вел себя как обычно, и я думать забыл об этих проклятых семенах. Пока…

По щеке Орио скатилась слезинка.

— Пока ты не узнал о смерти деда? — осторожно подтолкнул мальчика к продолжению рассказа Кир.

— Да… Я хотел пожелать деду спокойной ночи, как делал это каждый день. Вошел в комнату, а он… он сидел за столом и писал в своем дневнике.

— Что писал?

— Я не знал тогда. Дед закрыл тетрадь и переключил свое внимание на меня. Он старался казаться беспечным… довольным и спокойным. Но я видел, как несколько раз он сжимал кулаки, морщился и закрывал глаза — будто боролся с болью. Я спросил, что с ним, и предложил вызвать врача, но дед отказался. Заверил меня, что, все в порядке с ним, просто артрит напоминает о возрасте. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я ушел. А ночью…

— Что? — тихо спросила я.

— Ночью я услышал шаги и бормотание. Подумал, что деду могло стать хуже. Выглянул из комнаты и увидел… Юрий и Мэри находились в комнате деда. Юрий поторапливал Мэри, а она плакала и суетилась с тряпкой и половым ведром. Я испугался! Струсил… Не заглянул в комнату деда. А утром… Утром сказали, что его больше нет.

Я посмотрела на Кира, а он, как мне показалось, на меня. Из-за очков, я не могла сказать точно. Но думаю, что мы оба зацепились за упоминания Юрия и Мэри. Значит, эта парочка причастна.

— Я подумал… ик… подумал, что здесь ошибка! Что дед не мог умереть. Ведь вечером, я видел его и… — мальчик заикался, глотал слезы, но продолжал рассказывать.

— Почему, ты считаешь себя виноватым? — уточнил Кир.

— Потому что я привез деду эти семена. Я не заметил, что он болеет, я…

— Болеет? — нахмурилась я.

— Да! Когда сказали, что дед умер я побежал в его комнату. Хотел лично убедиться, что это правда. Он лежал там… в своей кровати, в брюках рубашке и домашнем халате. Как будто он просто спал… Я хотел разбудить его, подбежал, потряс за плечо… Но ничего. Он был твердый и холодный… Мама оттащила меня, увела из комнаты и запретила заходить туда. Но я не послушался. Залез в комнату деда и украл его дневник.

— Дневник у тебя? — осторожно уточнил Устинин.

— Да, он в моей комнате. Я спрятал его среди своих учебных тетрадей.

— Зачем спрятал?

— Дед написал, что он… В общем, в нашей семье, по мужской линии передается страшное заболевание — деменция. Дед видел, как страдают его дед и отец, и не хотел повторить их судьбу. Поэтому он постоянно просил доктора проводить тесты на выявление этой болезни. Но доктор, по его словам, ничего не видел и не замечал. А дед заметил… У него начались провалы в памяти. Он писал что-то в дневник, а потом перечитывал и понимал, что он не все из написанного помнит. Дед испугался… Тогда-то он и заказал семена чилибухи. Оставалось решить, как организовать доставку. Посылать семена почтой было опасно. Курьерской службой невозможно — там нужно указывать, что перевозится и предъявлять. А вывозить «рвотный орешек» могут только люди со специальным разрешением. Как я прочел, дед долго гадал, что предпринять. Собирался даже самостоятельно ехать на полуостров. Но тут мама решила отвезти детей на отдых, и дед посоветовал отвезти нас на южный полуостров. Таким образом, с моей помощью он привез для себя отраву.

— А дед не писал, почему не использовал семена сразу? — задал вопрос Кир. — Это может быть важно для следствия.

— Он… не собирался принимать яд сразу. Просто готовился, чтобы, когда придет время…

— Я понял, — прервал слова Орио следователь. Он его пожалел.

И я жалела бедного ребенка. Пусть он и считает себя взрослым, самостоятельным… Мы все в его возрасте кичимся этим. Но в душе он подросток, потерявший любимого человека. Мальчик, которого угнетает чувство вины за то, чего он не делал.

— Когда однажды дед проснулся и не смог вспомнить число и месяц, то понял, что… пришло время. Н написал в дневнике, что лучше уйдет тихо и спокойно сам, пока «на коне», чем будет увядать и медленно превращаться в овощ, окружая себя жалостью и ненавистью. А я его любил, понимаете. Любил, честно. Вы верите?!

— Верим, — заверила я Орио. — Ты не виноват! Ты не убивал своего деда!

— Это я! Все из-за меня. Я не должен был провозить эти семена. Тогда он был бы жив! А я… — мальчик выкрикнул последние слова и спрятал заплаканные глаза в ладонях.