Подождав пока рабочий день закончится, я нагрузилась пожитками и побрела в следственный отдел. Охранник встретил меня недобрым удивленным взглядом.

— Эээм… ваши все уже ушли, — отрапортовал он мне.

— Да? — изобразила я удивление. — Ну ничего… Мне нужно с уликами поработать, — придумала я, указывая на чемодан.

— Я не могу пустить вас без пропуска.

— А пропуск у меня уже есть… правда временный. Подойдет?

Я показала небольшой пластиковый квадрат с символикой отдела.

— Да, проходите, конечно. Вам помочь? — тут же подобрел мужчина.

— Спасибо, но я справлюсь сама. Не нужно из-за меня покидать пост, — улыбнулась я.

— Если что, обращайтесь. У меня кипяток есть.

— Ой, а вот за это спасибо! Что-то я не подумала о еде…

— Хм… у меня еще сушки есть. Угощайтесь, — улыбнулся охранник.

— Спасибо огромное! Я сейчас отнесу вещи и загляну к вам.

В пустом кабинете было темно и тихо. Даже немного жутко. Но стоило мне нащупать выключатель и озарить комнату светом, как все страхи улетучились.

Чемодан я затолкала за свой стол, а мешок с черепками оставила на столе. Раскрыв его, я убедилась, что зомбики продолжают сладко спать.

Поняв, что угощаться у доброго охранника — это нагло и невежливо, я порылась в своих вещах. И даже нашла в боковом кармане чемодана мятные леденцы. С ними я отправилась к доброму мужчине.

— Мятные леденцы — мои любимые, — обрадовался охранник.

— Забирайте! — отдала я коробочку.

— Да? Ну тогда и вы угощайтесь, — протянул мне мешчек с сушками мужчина.

— Как вас зовут? — спросила я.

— Ой… прощу прощения, я не представился.

Мужчина поднялся, застегнул форменную рубашку и выпрямился.

— Старшина Ювеско! — громко воскликнул он.

— Меня зовут Эвелина, — улыбнулась я. — А ваше имя можно узнать, старшина Ювеско?

— Филипп, — немного смутился мужчина.

— Очень приятно познакомиться.

— Ага… и мне!

Филипп оказался очень интересным мужчиной. Раньше он работал в специальном подразделении, но после ранения, не смог выполнять свои обязанности. Начальство хотело «списать» Ювеско, но тот не знал жизни без любимого призвания. Тогда Филиппу предложили «сидячую» работу. И он согласился. Пусть лучше так, чем никому не нужный раненный солдат в отставке.

Филипп налил мне стакан чая, установив его в старинный подстаканник, и насыпал щедрую горсть сушек. С этим богатсовм я вернулась в кабинет.

«Поужинав», я переоделась в лосины и самую длинную футболку, что смогла найти. Туфли сменила на кеды.

Прилечь, к сожалению, не удалось. Поэтому я присела за свой стол, сложила руки на столешницу и уронила на них голову. Думала, что не смогу уснуть. Но усталость взяла свое, и вскоре я провалилась в темное небытие.

— Эвелина, — звал меня знакомый голос.

Я слышала его, словно через плотный слой ваты. Мне вообще казалось, что я лежу в яме, а на мне лежит, по меньшей мере, стог сена.

— Эвелина, — снова звал меня голос, но теперь еще и пихал.

Я постаралась отмахнуться от него, но не тут-то было. Мою руку перехватили и крепко сжали.

— Эвелина, немедленно просыпайтесь! Скоро придет группа!

«Группа? Какая группа?» — не могла осознать я.

— ЭВЕЛИНА! — прикрикнули на меня.

И тут я, наконец, вырвалась из небытия. Четкое осознание где я нахожусь, заставило меня поежиться и зажмуриться.

«Черт! Попалась…» — мелькнула мысль в моей голове.

— Эвелина, потрудитесь объяснить, что здесь происходит!

— Да… — хриплым после сна голосом проговорила я.

— Что «да»?!

Осмелиться ответить и открыть глаза было трудно. Но провалиться сквозь землю я бы не смогла, испариться тоже, поэтому пришлось взять себя в руки.

— Я… Я прошу прощения! Но ничего страшного и криминального я не сделала. Только переночевала в кабинете.

— Почему здесь? — нахмурился Устинин.

— Я… Так сложились обстоятельства, что вчера вечером я не смогла найти место для ночлега.

— А где вы ночевали раньше? — продолжил допрос шеф.

— Хм… в харчевне. Я там работала до того, как попала к вам. Но позавчера меня выгнали…

— Позавчера? И где же вы ночевали в прошлую ночь?

— В морге, — честно призналась я.

— ГДЕ?! — опешил Кир.

— Ну… в морге. А что такого? Мне разрешил местный патологоанатом.

— Я ничего не понимаю. Почему вы ночевали в морге и в кабинете? Неужели нельзя переночевать в общежитии?