– Значит, вы не слышали, кто такие большевики, меньшевики, бундовцы? Кто такие Троцкий, Ленин, Каменев, Зиновьев?

– Фамилии слышал, но не более, – виноватым тоном произнёс Аркадий Аркадьевич и поставил рюмку на столик.

– Понимаете, – министр тяжело вздохнул, словно собирался с мыслями, – о политических силах я вам не буду читать лекцию, – криво усмехнулся, – мы с вами не на лекциях в университете, но поверьте, что Петроградский Совет раздираем на части и не может разумно работать. Слава Богу, что он наделил особыми полномочиями Александра Фёдоровича, на котором сейчас лежит всемерная ответственность за происходящее в стране. И вот в это время появляется прыщ под названием большевики, которые, кстати, никогда не играли особой роли в политической жизни из—за малочисленности и противоречивой программы. Теперь же они хотят насильственным путём прийти к власти. Понимаете, кучка заговорщиков вербует в свои ряды не только рабочих, но и солдат, которые, между прочим, умеют—таки воевать. Вы понимаете?

– Не совсем.

– Я предупреждал ещё четвёртого марта, что нельзя упразднять охранные отделения и жандармский корпус, это было неразумное решение. Всякие «Народные воли» только исчезли, как название, а государство надо лелеять и оберегать от посягательства всяких там большевиков. Вы согласны со мной, Аркадий Аркадьевич?

– Павел Николаевич, я несу посильную ношу и охраняю государство от другой ипостаси – разбойников, убийц, воров и в политике ничего не понимаю. Мне трудно вам ответить.

Министр наклонился вперёд, словно хотел более внимательно рассмотреть собеседника. Не говоря ни слова, взял рюмку и посмотрел её на свет.

– Если бы помыслы наших врагов были также прозрачны, как этот коньяк, проще стало жить и не ждать из подворотни кинутого булыжника. Я понимаю, с преступниками бороться легче, по причине того, что в вашей службе всё предельно ясно. Вот разбойник, а вот вы, стоящие на страже закона и порядка. Но пришёл час, и охранителей закона от заговорщиков не стало, а сами заговорщики остались. С ними надо бороться, а кто это будет делать, если никого не осталось. Именно поэтому Александр Фёдорович поручил мне, конечно же, с вашей помощью, найти самого главного потрясателя устоев государства – Ленина, к тому же немецкого шпиона, прибывшего в наше Отечество с целью свержения законной власти. И над ним учинить судебное слушание, как над человеком, имеющим желание учинить в России государственный переворот.

– Павел Николаевич, я же занимаюсь уголовными преступлениями и никогда не занимался политическими?

– Аркадий Аркадьевич, вы сами сказали, что занимались розыском уголовных?

– Да.

– Имеете большой опыт в сыске. Так?

– Вы совершенно правы.

– Следовательно, найти названного ранее господина вам не составит труда. Чем эти господа отличаются от уголовных? Такие же преступники, только единственное отличие от ваших пациентов эти хорошо умеют вещать на сборищах. Неужели розыски Ленина будут проходить иначе, нежели какого—нибудь вора? – Искренне удивился министр.

– Не думаю, – ответил начальник уголовного розыска.

– Тогда скажите, сколько времени вам потребуется, чтобы найти и арестовать этих самых заговорщиков?

– Затрудняюсь сказать. – Начал пояснять. – Видите ли, Павел Николаевич, когда происходит кража, убийство или иное противозаконное действие, всегда есть место преступления, где остаются следы, отпечатки пальцев, письма, документы, всегда или почти всегда находятся свидетели, а в данном случае я не знаю с чего начинать? Адреса неизвестны, живут ли упоминаемые ныне в столице? Извините, но это поиски иголки в стоге сена.

– Аркадий Аркадьевич, я вас знаю, да и говорили о вас, как о гении сыска, а вы «затрудняюсь сказать». Сколько вами таких лениных поймано?

– Ни одного.

– Хорошо, сколько убийц и воров?

– Не было случая посчитать.

– Достойный ответ скромного человек. – Малянтович достал из—под столика портфель коричневой кожи, положил на колени. – Здесь некоторые материалы, адреса, соучастники, дающие возможность поимки Ленина. Надеюсь, в две недели вы управитесь?

– Сложно сказать, я же докладывал, как идёт процесс расследования, – удивлённо произнёс начальник уголовного розыска.

– Не забывайте, Аркадий Аркадьевич, что это просьба самого Александра Фёдоровича, и нам не нужны доказательства вины этих господ, нам нужны они сами и, надеюсь, документы, которые я передаю вам, помогут найти Ленина.

– Павел Николаевич, но в столице остались сотрудники жандармского управления, они более опытны в политическом сыске, почему вы не воспользуетесь их услугами?

– Видите ли, господин Кирпичников, – голос министра стал строгим и официальным, – нам нужно, чтобы Ленина задержала именно уголовная полиция, невзирая на то, что он – немецкий шпион и приехал в Россию на немецкие деньги и на эти же деньги он должен устроить переворот.

– Тому есть доказательства?

– Конечно, – с удивлением ответил Малянтович и достал из портфеля папку, развязал шнурки, перебрал несколько бумаг и одну из них протянул собеседнику, – вот почитайте.

Начальник уголовного розыска взял в руки протянутый лист. Бросилось название «Донесение». Аркадий Аркадьевич посмотрел на министра.

– Читайте, читайте.

Несмотря на мелкий бисерный почерк, буквы были написаны каллиграфическим почерком, как подметил Кирпичников женским.