Позже выяснилось, что действовал откат после ускорения, приданного мне Домной. Она всё-таки не была профессиональной заклинательницей. Но сейчас мне было очень хорошо от того, что меня несут куда-то, оттого, что я слышу недовольный голос Лекса, и оттого, что я справилась. Не зря майор Ревич поставил «отлично» на зачёте по БЖД.

В больничке стены были выкрашены в белый цвет, кровати тоже были белые — металлические, с панцирными хорошо натянутыми сетками. Я оказалась одна в палате на троих. Лекса занесли в соседнюю. Из неё некоторое время слышались недовольные голоса. Великий князь доказывал, что он совершенно здоров, и требовал свободу. Лекарь увещевал его, приводя в пример меня. Леди, по его словам, была правильной пациенткой.

Розовощёкий юноша принёс стакан укрепляющего отвара. Выпив зеленоватую жижу, я почувствовала такое умиротворение, что могла бы читать лекции просветлённым.

— Благодарю.

— Отдыхайте.

Все ушли. Я смотрела в белый потолок и ни о чём не думала. Лёгкий аромат эвкалипта напоминал, что нахожусь не дома и даже не в общаге. В абсолютной тишине послышались шаркающие шаги.

— Можно войти? — в дверном проёме показалась обряженная в синюю пижаму фигура куратора.

Меня не переодели. Я так и лежала жёлтым снопом поверх одеяла, а пижама синела на стуле. Попытавшись подняться, я уронила голову на подушку. Да что это такое!

— Да. Пожалуйста.

Лекс вошёл в комнату и сел прямо на синий свёрток. Тут же встал, испуганно глянул на меня, взял в руки штанишки и рубаху:

— Вам помочь?

— Потом. Сама.

Он кивнул и повесил вещи на спинку кровати. Усевшись на стул, спросил:

— Вы применили заклинание оживления? — Я не мигая уставилась на него. Не знала, как ответить. Проще, конечно, подтвердить, мол, заклинанием, ага. Да только мы такого ещё не проходили, и куратор может легко это выяснить. Не дождавшись ответа, Лекс вздохнул и приподнялся с места: — Вижу, вы не расположены к беседе.

— Расположена! — дёрнулась я и тут же зажмурилась — в голове били барабаны. Устроив её на подушке, я тронула принца за руку: — Что вы делали на полигоне?

Он посмотрел на меня испытующе, кивнул своим мыслям и признался:

— Я создал заклинание проникновения в Чёрный замок. В испытательном зале есть магический макет, на нём и пробовал. Пока не получилось.

Моя ладонь так и лежала на его пальцах. Я чувствовала их тепло и от этого была счастлива. Как хорошо, что он жив!

— Разве можно такие эксперименты проводить одному?! — укоряла я Лекса. — Как же техника безопасности?

— Вы правы, леди Елена. — Он вял мою руку и, наклонившись, поднёс к губам. — Я признателен вам за спасение.

Почувствовав мягкое прикосновение его губ, я смежила веки. Как приятно! Великий князь говорил что-то о награде, которую попросит для меня, но я лишь отрицательно покачала головой. Лучшей награды мне и не нужно. Иллюзия особых отношений между нами сыграла со мной злую шутку, я вздумала острить:

— Теперь как честный человек вы обязаны на мне жениться.

Посмотрела на куратора и осеклась. Он был серьёзен, будто ему предстояло выполнить важную миссию.

— Вы передумали, леди? Не собираетесь получать диплом? Готовы ехать во Владимир?

Нет! Нет! Фигню спорола! Хватая ртом воздух, я замотала головой:

— Это шутка. Нет, я буду учиться.

Куратор снова улыбнулся и поцеловал мою руку:

— Отдыхайте. Я ещё приду навестить, прежде чем вырвусь отсюда.

Проводив его взглядом, я отвернулась к стене. Какая же я глупая! Ничего не понимаю. Что хочу: вернуться домой или остаться здесь? Когда Лекса нет рядом — конечно, хочу домой, разве можно жить в мире без любви? Но стоит великому князю взять мою руку — готова вцепиться в него изо всех сил и никуда не отпускать.

***

Провалялась я в постели дней пять, лекарь отыгрывался на мне за то, что другой пациент сбежал уже через сутки. Подругам запретили меня навещать, заглянул только Карп Порфирьевич — принёс давно обещанные книги. Ими я и занималась целыми днями. Поскольку домашку выполнять не приходилось, ничего не отвлекало от изучения пророчества. Делом это оказалось непростым. Складывалось впечатление, что сотни две сумасшедших провидцев записывали свои сны, а десяток безумных толкователей свели эти фантазии в единый реестр.

Штудируя принесённые Королевичем тома, я анализировала притчи, разгадывала иносказательные намёки, вдумывалась в подтекст и не чаяла распутать всё это макраме цветистых словес. Пришлось завести блокнот — по моей просьбе его принёс румяный помощник лекаря. Выцеживая суть из того или иного варианта пророчества, я записывала её на отдельной странице, затем нумеровала, стараясь отследить хронологию необходимых для совершения пророчества событий. Выводы меня не порадовали.

В день окончания медицинского плена я чувствовала себя отдохнувшей и похорошевшей. Лекарь предупредил, что после завтрака смогу уйти в общежитие, и я успела принарядиться. Прилучная передала мне кашемировое платьице с вырезом лодочкой и рукавами фонариком. Привет из шестидесятых. Допускала, что отражение в стекле шкафчика с медикаментами могло и обмануть, но судя по нему, платье смотрелось винтажным и очень мне шло: подчёркивало талию, которую я привыкла прятать.