С каждым мигом становилось все холоднее. Наверное, так и умру тут. Но пугало меня не это, а то, что маленький комочек, тычущий меня мордочкой, останется один. Я склонилась, выглянула в поиске убежища получше. Стена дождя закрывала все, разглядеть что-то казалось невозможным, но все же я заметила вывеску "вкусности" совсем рядом, тут же почувствовала, что голодна, словно сто лет не ела.

–  И ты, малыш, наверное, тоже, - сказала котенку и тот мяукнул в ответ.
– Давай попробуем туда забраться. Все равно на улице никого нет. Нас не заметят.

Прижав котика к себе, я вышла под дождь и в мгновение добралась до вывески. Внутри не горел свет. Конечно же, там никого нет. Нашла дверь, но на той обнаружился громадный железный замок. Такой мне в жизни не открыть.

Подошла к окну - то же самое - заперто намертво. Оглянулась вокруг в поисках какого-нибудь булыжника, чтобы разбить стекло, и тут же почувствовала, что котик исчез с моих рук.

–  Где ты, малыш?

Сперва решила, что он спрыгнул, разнервничалась, начала осматриваться по сторонам, но тут же услышала тихое мяуканье, повернула голову и увидела, что окно открыто, а на подоконнике сидит и светится молочным светом маленький котенок.

–  Как это ты сделал?
– спросила я, тут же вспомнив про лунных котов, которые и не такое умели.
– Значит, ты меня выбрал?

–  Мяу, - послышалось в ответ. Тон котика звучал так, что умей он говорить, сказал бы "полезай уже".

Я перебралась через подоконник. Внутри было тепло, пахло чем-то мясным. Какое-то время я растирала руки, привыкая к теплу, а котенок уже успел найти для себя вареную рыбу и принялся за трапезу.

Мне же больше подошли булки, лежащие рядом на прилавке. Схватила одну из них, начала жевать. Боги! Ничего вкуснее в жизни не ела!

–  Сейчас немного поедим и уйдем, - сказала котенку, пережевывая булку.

Он не ответил, тоже был занят трапезой. Но надо уходить. Вдруг хозяин зайдет или кто-то нас заметит...

Я нашла небольшую сумку, собрала туда немного еды, взяла насытившегося котика и уже собиралась уходить, но тут же услышала громкий голос.

–  Стой!

Медленно развернулась и увидела высокого, полного седого старика с густыми бакенбардами. Его морщинистое лицо выглядело отстраненным, недовольным, но не злым. Он стоял в проеме двери, которую до сих пор я не замечала, и смотрел мне в глаза.

–  Извините нас, - сказала я.
– Там ливень, а...

–  Ты кто такая?
– спросил он.
– Кожа слишком бледная, как для бродяги.

–  Я...

Честно пыталась вспомнить, но воспоминания не приходили в голову.

–  Не знаю. Может, приплыла на корабле?

–  На корабле, говоришь, - он шагнул ко мне осмотрел, как смотрят на товар перед покупкой. Пусть уже вызывает кого-нибудь. Наверняка в темнице будет лучше, чем под дождем. Только бы котика не забрали.

–  И ты хотела поесть и уйти?
– спросил старик.

Я виновато опустила взгляд в пол. Да, я сделала неправильно, плохо. Но нужно было что-то поесть...

–  И хотела забрать часть еды с собой...

Не зная что сказать, я послушно кивнула.

–  Что же, придется тебе отработать то, что взяла.

–  Отработать?
– я подняла голову, посмотрела в его глаза. Старик же отошел от меня, достал большую трубку, закурил.

–  Да. Поработаешь тут. Наверху есть комнатка, сможешь там отдохнуть, и утром к работе. Пол подметешь, протрешь все. Я уже стар, не могу со всем справляться.

Я закивала.

–  А он?
– спросила, указывая взглядом на котенка.

–  А он пусть тебе помогает. Не будь его, я бы позвал стражу. Но человек, любящий кошек, вряд ли может быть плохим, - усмехнулся он и видение рассеялось.

Я стояла в объятьях Альгериона и мне было жарко. Только жара исходила не от него, а откуда-то изнутри меня. А еще кружилась голова, горячие глаза принца расплывались.

–  Я снова видела видение...

–  Из прошлого?
– спросил Альгерион. Наверняка он увидел, что я побледнела, поднял меня на руки, аккуратно уложил на кровать.

–  Да. Наверное...

–  Воспоминания иногда просачиваются сквозь магические блоки...

–  Ты знаешь кто я такая?
– спросила у Альгериона, всматриваясь в него и ожидая ответ. А он что-то скрывал. Точно скрывал, насколько можно было говорить по его призадумавшемуся выражению лица.

–  Так знаешь?
– настаивала я.

–  Нет. Не точно, - ответил он.

–  Как это - не точно?

Кажется, только разозлю его...

–  Мне не положено знать кем раньше были девушки, прибывшие на отбор, - отчеканил он излишне официальным тоном.
– Иначе весь смысл отбора теряется.