Не знаю, почему в голову пришел немецкий замок Нойшванштайн, но, в принципе, это было неважно. В раме возникла почти копия картины Малевича — черный прямоугольник во весь холст.

Я не без удовольствия посмотрела на вытянувшуюся физиономию Рагрияра. Потом перевела взгляд на Агардэна — мол, готов проводить меня в Москву? До дома не обязательно, сама доберусь. Главное, через портал.

Невесты растерянно перешептывались.

Я еще раз победно оглядела свое «творение».

И вдруг… На черном фоне возник маленький желтый прямоугольник. За ним еще один…

Твою мать, это что за ерунда?! В окнах замка стал загораться свет?

Дальше хуже — из-за туч вышла луна, осветив силуэт Нойшванштайна. А потом на картине и вовсе стремительно наступил рассвет.

Изумленные возгласы наполнили зал. Мне самой было впору закричать в отчаянии.

Еще минута и «Лебединый замок» во всей красе уже купался в солнечных лучах. По небу плыли редкие облачка, на ветру колыхались листочки. To тут, то там сновали жизнерадостные птицы, спасибо хоть не щебетали в голос.

В общем, картина, сука, ожила!

Но как же так?! Этого не должно было случиться!

Единственной наградой мне за полное фиаско с вылетом был восхищенный взгляд Грэйнара.

Зал наконец пришел в себя и зааплодировал. А я удрученно поплелась на место.

К шару вышла последняя участница — Аринэль.

Эльфийка решила изобразить тот самый замок, в котором мы сейчас находились. Высокие заснеженные крыши, поросшие лесом горные склоны. На ветру кружились снежинки, а по дороге от ворот шел белый волк. И черт меня подери, если это не Агардэн. Готова побиться об заклад, что в глазах графа тоже читалось узнавание.

Зал вновь взорвался аплодисментами.

Я была искренне рада за подругу, хотя самой хотелось удавиться. Мой гениальный план сорвался — артефакт не обманешь. А магические способности у меня, очевидно, есть и, судя по всему, немалые.

Агардэн, проводив Аринэль до места полным нежности взглядом, подошел к герцогу. К сожалению, мне не было слышно, о чем они совещались. Зато я заметила, что в обсуждении принимал участие и Грэйнар.

Наконец распорядитель вернулся к постаменту с шаром и произнес:

— Леди, спасибо за эстетическое наслаждение, которое мы все здесь получили. Однако я вынужден объявить, что отбор покидают Хейла Бурзум, — он сделал небольшую паузу. — И Геделина Монтро.

Похоже, обсуждали они, выгнать ли заодно и Настю, но, видимо, решили не нарушать традицию отчислять по две участницы за раз.

Судя по тому, что Агардэн ничего не сказал, желающих взять выбывших девушек замуж на этот раз не нашлось.

— Ты чего такая смурная? — легонько толкнула меня локтем Аринэль. — У тебя же самые крутые здесь способности!

— И самый крутой поклонник, — буркнула я. — Вообще, я рассчитывала завалить конкурс и наконец вернуться домой.

— Завалить — с таким-то талантом?! — искренне поразилась эльфийка.

«Поклонник», кстати, не преминул напомнить о себе. Подошел, взял за подбородок, словно я неживая кукла, и выдал самодовольно: — Молодец, девочка. Мне подойдут такие гены.

Я зло дернула головой, освобождая подбородок от его руки.

Герцог усмехнулся и… по счастью, направился к выходу из зала.

— Влада, Аринэль, — к нам подошла Джабира. — У вас потрясающие способности! Я так рада за вас!

— У тебя тоже отличные задатки, — мы обняли подругу с двух сторон.

И тут я буквально кожей ощутила, как меня жалит ненавидящий взгляд. Обернулась. Ну, конечно, за спиной стояла Настя. В серых глазах через край плескался яд.

— Думаешь, самая крутая здесь? — прошипела она. — Смотри, еще будешь мне завидовать! Магия — это далеко не все таланты, необходимые в супружестве.

— Да захлебнись ты уже своей желчью! — презрительно бросила я и отвернулась.

***

После обеда, когда мы выходили из столовой, к нам подошел граф Ломпэйн и пригласил Джабиру прогуляться.

Та зарделась и посмотрела на нас с Аринэль, словно спрашивая разрешения. А, может, совета. У нее был такой вид, как будто прямо сейчас она должна решить, продолжать ли бесперспективную борьбу за герцога или же отдать предпочтение синице в руках.

Не сказать, что бы Ломпэйн, это подобие герцога, импонировал мне, но, в отличие от своего сюзерена, он хотя бы не отталкивал внешне. А вообще Джабира привыкла к отношениям хозяин-рабыня, так что, может быть, также страдающий властностью граф и подойдет ей. Но все-таки я бы предпочла, чтобы ею заинтересовался кто угодно другой из оборотней. Тем более, интерес Ломпэйна явно спровоцирован именно обнаружившимися у нее способностями к магии.