— Нет!.. — прохрипел мужчина мне вслед.

«Да-да-да!» — яростно возразила я, но уже про себя.

Влада, это что такое было?! Окончательно сбрендила?! Что это за таски в объятиях монстра?! Девочка моя, у тебя с головой не в порядке? Откуда вообще такие реакции на мужчину, заслуживавшего лишь презрения?

Я остановилась посреди коридора, переводя дыхание. Прислонилась спиной к стене.

Тебе вдруг стали нравится властные, самодовольные, беспринципные, жестокие типы? Владочка, поздравляю, да ты полный отстой! Не забудь записаться в клуб мазохисток. Там тебе самое место!

Нет, стоп, я что, всерьез вот так отреагировала на этого психа? Тогда мне в пору бежать на башню имени Джабиры!

Но, может, это было лишь временное помутнение? От сексуального голодания, например. А почему нет? Или даже из-за расставания с Грэйнаром. Я ведь переживаю, схожу с ума. Ну, да, это точно от нервов! Ладно, на башню не идем, но над собой работаем. И на третий этаж больше ни ногой!

Аринэль дома не оказалось. И я решила выйти немного проветриться. Надеюсь, герцогу не взбредет на ум то же самое.

Утеплившись, я спустилась вниз. Неспешно пересекла внутренний двор. И вдруг из- за угла здания до меня донеслись голоса. Один из них определенно принадлежал Кирне. Второй был мужским.

Я на цыпочках подкралась ближе.

— Хочешь выйти за герцога? — спросил мужчина.

— Нисколько, — ответила Кирна. — А уж после предпоследнего конкурса и подавно. Это мой отец спит и видит меня герцогиней Валгейнской.

— А если маркизой Карбэйн?

— Мне следует рассматривать твои слова как предложение?

— Естественно, — ответил мужчина.

Кирна тяжело вздохнула:

— Лориет, ты же понимаешь, что я не могу дать ответ прямо сейчас, пока участвую в отборе для герцога.

— У Рагрияра в приоритете другая.

— Догадываюсь. Только я все равно не вправе покинуть отбор самовольно. Это будет расценено, как оскорбление герцогу Валгейнскому. Отец мне такого не простит.

— Хорошо, просто ответь, выйдешь ли за меня, если вылетишь с отбора? — настаивал на ответе маркиз.

— Да, Лориет, вне всяких сомнений.

Я лишь чудом расслышала эти слова, кажется, уже заглушенные поцелуем. Черт, я чего-то не понимаю? Кирна вроде бы не Настя, чтобы давать всем подряд. Позавчера она целовалась с Грэйнаром, а сегодня с Лориетом?! Как-то странно это. Да и ее согласие на предложение Карбэйна даже без малейших раздумий сразу после тех страстных поцелуев с Грэйнаром — безумие какое-то!

***

Проснулась я еще до рассвета и снова с мыслями о вчерашнем.

С чего? С чего? С чего? С чего герцог, являвшийся воплощением всего, что меня отвращает в мужчинах, вдруг вызвал даже не просто чисто физическое желание, а некую совершенно необъяснимую тягу? Всегда на дух не выносила «хозяев жизни». Рядом с таким можно быть лишь пришпиленной булавкой бабочкой: красивой, бесполезной, мертвой — даже если еще дергаешь крылышками. Ведь жизнь рядом с таким невозможна. Только существование в соответствии с его прихотями. Женщинам тут отведена только одна роль — украшение на лацкане пиджака. Герцог пиджаков не носил, однако сути дела это не меняло. Ощущать себя бабочкой, приколотой к вороту камзола ничуть не лучше. Так с какого перепугу я вдруг забыла о своем отвращении к герцогу? Сейчас, кстати, с оным было все в порядке.

Так что за безумие накатило на меня вчера? Не могло же мне просто захотеться стать вещью?! Иначе действительно пора на башню имени Джабиры!

Но, может, этот мерзавец попросту что-то смагичил со мной?..

— Пора вставать, — произнесла, садясь на кровать Аринэль. — Скоро восход солнца.

Эльфийка зажгла прикроватный светильник. И мы стали одеваться.

Через десять минут мы уже сидели в комнате на пятом этаже и нетерпеливо поглядывали на окно.

Грэйнар тоже не забыл явиться и вальяжно расположился на кресле в углу.

Мой взгляд самым бессовестным образом смещался от окна в угол, сколько я ни отгоняла его обратно. Виконт, казалось бы, этого не замечал, только нет-нет да и проскальзывала по губам мужчины едва различимая улыбка.

В комнате стало заметно светлее — солнце показалось из-за гор. И тут же на морозном узоре, покрывавшем стекло, проявился рисунок: скамейка в тенистом уголке сада, над ней красовалось сердечко, а на другой створке окна — цифра «одиннадцать».

— Нужно идти искать скамейку! — торопливо проговорила Джабира.

— Ага, и там ждать одиннадцать часов, — прикололась я.

— А может, одиннадцать минут? — предположила Аринэль. — Скамейки есть в саду. Только мне не нравятся листочки на кустах. Сейчас листьев на ветках мы не найдем.

— Значит, придется ждать до весны, — тоже попыталась пошутить Джабира.

Грэйнар усмехнулся в своем углу, прикрывая рот кулаком.

А мы замолкли в раздумьях.

— Что символизирует сердечко? — решила я мыслить логически. — В нашем мире

— любовь.