— Юлидар? — догадалась я.

— Именно, — подтвердил Грэй, и на его лице дернулся нерв.

— Но как с ним связан маскарад? — по-прежнему не понимала я.

— Образ герцога, который наблюдали вы, полностью списан с Юлидара — его внешность, его поведение. Конечно, поведение лишь до определенной степени. Не мог же я ради абсолютного сходства с оригиналом начать пороть до смерти слуг или похищать из Москвы девушек и заниматься с ними сексом без ошейника, как много лет делал Юлидар. Впрочем, во времена своего отбора, он еще и не распоясался до такой степени.

Я невольно ахнула в ужасе:

— Похищал девушек в Москве?! Какова же была их дальнейшая судьба? — пролепетала я, самый глупый в своей жизни вопрос, однако истина просто не укладывалась в мозгу.

Грэй тяжело вздохнул:

— Влада, как ты думаешь, что могло ждать беззащитную девушку, попавшуюся на пути безумному бешеному волку?

Меня затрясло. Ведь все происходило в этой самой спальне! Я словно наяву увидела, как по стенам стекает кровь.

— Зачем ты привел меня сюда?! — крикнула, вскакивая с кровати. Хотела броситься прочь, но Грэй удержал меня за руку. Я продолжала выдираться.

— Влада, успокойся! Юлидар никогда не жил в этих покоях. Они только мои.

Мне стало немного легче, но все равно внутри еще трясло.

— Итак, внешне — то злобное небритое чудовище — Юлидар, — подытожила я, опускаясь обратно на кровать. — Где же вы нашли актера, столь похожего на него?

— Нигде, — покачал головой мужчина. — Внешность — это просто морок. Как ты уже могла убедиться, мы умеем создавать достаточно реалистичные мороки.

— Морок?! — изумилась я. — И какая же сволочь была в этом мороке?!

— Я. Ино…

— Что?! — взвилась я. — Ты?! — у меня аж в глазах потемнело. Перед мысленным взором враз встали все издевательства. В особенности последние. Все его замахи, угрозы, унижения, желание отшлепать… ну и, конечно, вчерашний шантаж. — Ну, знаешь ли!

Не помню, на какой по счету пощечине он перехватил мою руку.

— Влада, прошу тебя…

— Не смей ко мне прикасаться! — я вырвалась, чуть не упав на пол. Видеть тебя больше не желаю! Никогда! Сейчас же отпусти меня в Москву!

— Влада, выслушай!

— Нет! Нет! Нет! — я заткнула уши ладонями. — Хватит с меня! Отпусти меня домой или можешь разорвать на части, как твой папаша! Знать тебя больше не хочу!

Я кинулась к выходу. Рванула на себя тяжеленную металлическую дверь. Раз, другой, третий. Лишь после этого она поддалась.

Мало что соображая, добежала до своих покоев. Аринэль дома не было. Натянула сапоги, накинула шубу, из ящика тумбочки прихватила ключи от квартиры и помчалась к порталу.

Какая же он сволочь! Так издеваться! Мерзавец! Скотина! На прочность он, видите ли, проверял! Не прощу ни за что! Никогда! Ненавижу!

Выбежав из ворот на дорогу, я остановилась лишь там, где примерно должен располагаться портал. Грэйнара, или как там зовут этого негодяя, не было видно. Что ж, я лучше замерзну здесь, на этом месте, чем вернусь в его поганый замок!

Герцог Валгейнский появился лишь минут через десять. Неужели надеялся, что передумаю?!

— Влада, пожалуйста, остынь, и давай поговорим спокойно, — вновь начал он.

— Я тебе уже все сказала! Нам не о чем говорить! Ты тварь, каких мало! Сейчас же открой портал!

— Это твое окончательное решение? Ты уверена? — спросил он.

— Абсолютно! — процедила сквозь зубы ледяным тоном.

— Хорошо. Иди.

Но вдруг он сжал меня в объятиях и впился в губы горячим поцелуем. Тело предательски попыталось разомлеть. Я с трудом вырвалась из стальной хватки. Развернулась.

— Ну и где этот чертов портал?!

— В пяти шагах впереди.

Я напрягла зрение. Если присмотреться, можно было разглядеть легкое марево метра два высотой.

Решительно двинулась туда.

— Влада, я люблю тебя! — как выстрел в спину. Я даже пошатнулась, однако лишь ускорила шаг.

Окружающий пейзаж резко сменился. Вернее, он превратился в глухой московский проулок.

Все, прощай, Инидара! Черт, а здесь жарко. Я и забыла, что в Москве лето. В шубе буду выглядеть полной идиоткой. Скинула ее, перебросила через руку и обернулась. Никакого марева позади. Никакого портала.

Я не смогу вернуться, даже если когда-нибудь захочу. Внутри что-то оборвалось.

Но я ведь не захочу вернуться, правда?