— Ты не хочешь быть наложницей короля-дракона, правителя Дорноса? Даже после того, как он сам тебе это предложил?

— Наложницей… не хочу… — еле смогла выдавить Рина.

— А чего ты хочешь? Скажи мне? Чего ты хочешь прямо сейчас?

Рине вновь показалось, что голос его дрогнул, а потом горячие пальцы очень ловко сдернули вырез платья и обе груди оказались у него в ладонях.

— Ваше… — выдохнула она и закусила губу, чтобы не застонать — он зажал соски между пальцами и легонько сдавил.

По всему телу пронеслись молнии, кровь уже не просто кипела, она должна испариться от нестерпимого жара, который носится в теле, и, наверное, она сейчас по частицам растворяется в его руках.

Дракон продолжал мягко ласкать ее прижимаясь бедрами к ягодицам, Рина задыхалась, не понимая, как такое допускает, как позволяет этим сильным пальцам играть с ее грудью, скользить по ложбинке между ними, обхватывать шею. Почему его губы касаются ее плеча, оставляя жгучий след…

— Скажи, — вновь хрипло отозвался король, — чего ты хочешь сейчас?

Чего она хотела?

Она хотела его!

Сейчас и всегда!

Полнейший бред и безумие. Но все ее существо кричало о том, что с ним она ощутит незабываемое, и больше ни с кем этого повториться не сможет. Рина ощущала это каким-то внутренним чутьем, каким-то глубинным, древним знанием, а нарастающий жар между ног это только подтверждал.

Там все горит и сочится. Ее тянет к нему неудержимым магнитом. Но признаться в этом королю сейчас — значит потерять его интерес, потерять очарование, а этого она не хочет. И не вынесет. Для женщины нет хуже наказания, чем стать одной из многих. Каждая хочет быть особенной. Мужчины, имеющие успех у женщин, это знают и умеют сделать так, чтобы каждая чувствовала себя уникальной. Потому и успешны.

Наверняка король тоже обладает этим навыком. Но не в ее случае. Ее он не пытался выделить. Ей он напрямую предложил стать наложницей.

Значит, для него она действительно одна из многих.

Эта мысль больно резанула, и даже головокружительные ласки, которые терзают ее грудь, не смогли это затмить.

Нет, она не станет.

— Катриана, — выдохнул ей в шею дракон.

— Ваше величество, — буквально задыхаясь от чувств произнесла Рина, — отпустите меня. Пожалуйста.

Повисла тишина, в которой Рина смогла расслышать стук своего сердца, жужжание фей над озером и музыку в лагере. И только молилась, чтобы эти слова не стали для нее последними, чтобы король не воспринял их, как личное оскорбление.

Прошла вечность, а они все так же стояли. Правитель сжимал ее грудь, будто пытался осознать произошедшее, она замерла, боясь навлечь на себя драконью кару.

Рина уже готова была к тому, что он сейчас обернется зверем и попросту сожжет ее. Но, спустя пару мгновений, он чуть отстранился, наконец отпустив ее грудь. Рина испытала противоречивые ощущения облегчения и разочарования — он больше не пытается с ней переспать, это радовало, и эта же мысль ужасно огорчала.

Дракон далеко отходить все же не торопился, ухватил локон и поднес к носу. Послышался глубокий вдох.

— Ты очень упряма, Катриана, — уже нормальным голосом произнес дракон позади. Рина даже удивилась, как быстро ему удалось прийти в себя, она-то до сих пор дрожит и трепещет, а тело буквально вопит и жаждет продолжения.

Даже удивительно, что он не уничтожил ее после очередного отказа. У нее самой в голове не укладывается, как посмела дать отворот солнценосному монарху.

— Простите, если я вас оскорбила, — проговорила она, — и большое спасибо за урок крокета.

— Урок получился весьма так себе, — заметил король-дракон, и Рина расслышала в его голосе явную досаду и раздражение.

Надо было поскорее убираться от него подальше, пока он не передумал и не прибил ее за оскорбление величества или чего еще она могла оскорбить своим отказом.

— Я усвоила достаточно, — отозвалась она.

Прозвучало не очень дружелюбно.

Быстро поправив декольте, Рина неловко присела в поклоне и почти бегом направилась по тропинке обратно в сторону лагеря. Она надеялась с облегчением вздохнуть, оставшись одна, но к ее ужасу, король не остался в зарослях, а последовал вместе с ней. Оказавшись справа, он с величественным видом широко зашагал по тропе.

Когда она изумленно вытаращилась на его хищный профиль, он проговорил, продолжая смотреть вдаль:

— Ты ведь не против моей компании? Надеюсь, это не оскорбляет твоих чувств и убеждений?

Рина чуть не поперхнулась — он беспокоится о ее удобстве? После того, что было?

— Ваше величество… — запинаясь проговорила она, — нет, конечно нет, как вы могли…

— Напомнить, что мне дало причину так думать? — резко отозвался он. — Надеюсь, хотя бы общий выезд на озеро подходит под твои критерии ухаживания. Поскольку в моем положении и статусе выделять кого-то таким образом, значит дискредитировать весь отбор.