Через какое-то время я начала судорожно всхлипывать не в силах контролировать свое состояние. Такое происходило со мной впервые.

Я затихла, только мои неконтролируемые всхлипывания нарушали тишину. Он очень нежно гладил меня по спине, от этих прикосновений во мне проснулось давно забытое и запечатанное желание.

Внезапно небо над нами осветилось прожекторами пожарных каров.

– Где твой Болид? – еле выдавила я глухим голосом. – Он горел.

– Упал, наверное, в озеро, – я услышала родной и знакомый голос.

Вся моя внутренность встрепенулась от его тембра.

– Я катапультировался минутой раньше, – продолжил он.

Тут я опомнилась:

– Ты ранен?

Я попыталась отстраниться и посмотреть на него, но у меня не получилось даже пошевелиться. Сильные руки по-прежнему крепко прижимали меня к груди.

– Да, – услышала я ответ. – В самое сердце уже больше двадцати лет…

Я присмирела. А родной голос продолжал:

– Но кажется, мои раны начинают затягиваться.

Кары, не обнаружив пожара, улетели.

Я прижалась к нему и, наконец, дала волю своим рукам. Теперь они обвились вокруг него. Мы продолжали стоять…

***

Сколько мы простояли в лесу, я не помню. Я читал её мысли и молчал. Я знал, что она меня любит, но обида в ней слишком велика.

– Пошли домой, у меня замёрзли ноги, – тихо сказала она.

А я и не подумал, что она совсем босая и в лёгкой одежде. Я взял её на руки, дорогое мне лицо оказалось совсем рядом с моим. Я впервые за двадцать лет взглянул на неё… Она стала еще красивее… Амэт был прав! Её красота, наверно, свела с ума не менее тысячи мужчин. Меня радовало только одно, что без ее позволения ни один не мог к ней прикоснуться! Знаю, очень эгоистично с моей стороны, но как есть!

***

Наконец я увидела его лицо. Самое любимое лицо. Это лицо передалось моему Амери.

Он серьёзно посмотрел на меня. Я не увидела никаких эмоций в его глазах. Понятно, нацепил свою маску безразличия, чтобы скрыть от меня свои истинные эмоции.

– Куда идти? – прозвучал вопрос.

– Туда, к морю, – я указала рукой направление.

***

Я пошёл в указанном направлении с Айей на руках. Она по-прежнему была невесомой для меня. Мне очень нравилось лишать её равновесия и носить на руках: так она была полностью в моей власти. В начале она пыталась протестовать, но я её не слушал.

Вскоре я вышел к морю и остановился. Этот пляж! Ну, конечно, он так похож на пляж на Зелёной планете, где мы провели самые счастливые дни нашей жизни!

– Опусти меня, Ник, – попросила она.

Я совсем не собирался этого делать.

– Нет! – резковато ответил я.

– Почему? – не сдавалась она.

– Боюсь снова тебя потерять, – аргументировал я.

– Тогда заноси меня в дом, – спокойно ответила она и откинула свою голову мне на плечо, словно в кресле.

Я повернул к домику. Он был очень маленьким, самый раз для моей хрупкой феи.

Я занёс её в дом. Поставил на ковёр и быстро закрыл за нами дверь. Я всё же боялся, что она снова от меня сбежит.

– Здравствуй! – наконец, сказал я, когда понял, что убежать и исчезнуть она не может.

– Здравствуй! – ответила она.

Я долго смотрел на неё при свете. Она почти не изменилась, такая же нежная, хрупкая, только красота стала более яркой, а при умелом её использовании даже роковой… Но видно было, что Айя этим инструментом не пользовалась, наоборот, старалась скрыть её, сделаться более незаметной. Однако скрыть такую красоту было невозможно. Я вспомнил, что о ней рассказывал Амэт и произнёс:

– Спасибо.

– За что? – немедленно последовал вопрос.

В её голове вихрем кружились разрозненные образы, иногда всё исчезало. Она ловко научилась скрывать от меня некоторые мысли.

– За сына, – ответил я.

Я увидел изменения на её лице. Сначала оно смягчилось. Потом его перекосила боль… Она без сил рухнула на диван. Я видел, как больно и одиноко ей было все эти годы. Я слышал обрывки ее мыслей, которые упрекали меня. Я чувствовал, что и она испытывает чувство вины передо мной за то, что я ничего не знал о сыне и жил в полном неведении. Я решил пойти ей навстречу:

– Прости меня, – сказал я.

Айя посмотрела на меня уставшими глазами.

– Мы просим у тебя прощения с отцом вместе, – продолжал я.

– За что? – я снова увидел удивление в её изумрудных глазах, при этом мысли её просто кричали о том, что это она должна просить прощение за то, что сбежала.

– За то, что не смогли защитить тебя, за то, что подвергли тебя такой опасности, за то, что проявили слабость и глупость.

Я почувствовал, как эмоциональный фон Айи изменился. В комнате повисла грозовая туча…