Я проснулась со счастливой улыбкой, которую тотчас стерло крайнее удивление. Напротив меня, скрестив руки на груди, сидел капитан Ролло. Черты его заострились после тяжелой ночи, под глазами залегли тени, но взгляд оставался проницательным и пытливым.

— Доброе утро, леди Кэсси! — саркастически произнес авантюрист-изгнанник.

— Уже наступило утро?

— Вернее сказать: оно близится к завершению.

— Сколько я проспала?

— Надеюсь достаточно, чтобы стали забываться все перипетии прошлого вечера.

Я не могла вспомнить, останавливалась ли карета в пути. Неужели лорд Ролло запрыгнул ко мне прямо на ходу? В родных краях рассказывали легенду про весьма недалекого принца, вздумавшего таким способом подшутить над дамами, но переоценившим свою ловкость — он сорвался, угодил под колесо и вскоре умер от полученных травм.

— Простите, что нарушила ваши планы и... заманила в лагерь противников.

— Это был интересный опыт. Наш визит и последующий отъезд заставит их хорошенько понервничать. Сейчас полетят донесения, в ответ на них — письма с призывами действовать, заверения в крепости тайных союзов и прежних договоренностей. Я подожду и понаблюдаю за растревоженным муравейником со стороны.

— Неужели вы нисколечко их не боитесь?

— Считаете меня самонадеянным? Они тоже. Это предсказуемо. Научитесь быть непредсказуемой, и станете управлять ситуациями, а не зависеть от них.

— Я слишком доверчива, чтобы преуспеть в интригах.

— Могу кое-чему вас научить, — взгляд эльфа потеплел. — Если пообещаете не использовать эти знания против меня.

Заинтригованная его словами, я уселась поудобнее:

— Начнем прямо сейчас?

— Прямо сейчас вы испытаете ко мне жгучую ненависть, но уже к вечеру поймете, что это было ошибкой.

Я покачала головой:

— Ненависть? Вы шутите?

— Отнюдь, — криво усмехнулся лорд Ролло. — Есть множество сортов подлости. Но обличая любую из них, почему-то чувствуешь себя в малой степени правдоборцем, а в большей — сопричастным негодяем.

Он расстегнул два верхних крючка на куртке и достал небольшой кожаный футляр для писем:

— Покидая дом Рихаза, я не удержался и кое-что прихватил на память...

— Вы... украли у него документы?

— В них нет ничего важного. Для меня.

— Это некрасивый поступок, — вздохнула я, — достойный осуждения. Но не повод для ненависти.

— Не торопитесь с выводами, — капитан потянул за витой шнур, давая команду кучеру придержать коней. — Сперва прочтите.

Карета остановилась и лорд Ролло вышел. Я услышала, как он велел слугам беречь лошадей, потому что их негде будет сменить, проворчал что-то про воду и приказал снова начать движение.

Футляр лежал на сиденье, притягивая взгляд. Будь я прилежной ученицей, внимательно слушавшей наставника, то ни за что не прикоснулась бы к металлическому замку. А может, и вовсе выкинула бы чужие письма в придорожную пыль. Но глупое любопытство одержало верх. Я схватила тубус, щелкнула застежкой и вынула два свернутых трубочкой пергамента.

Первое письмо предназначалось мне. Рука Валтаира красиво и размашисто выводила:

Я промокнула уголки глаз платком и продолжила читать. Сетуя на мучительную разлуку, Валтаир просил меня поберечься и клялся вернуться домой в целости, с богатыми дарами — зеленым шелком, жемчугом и волшебными безделицами.

Не утерпев, я поднесла пергамент к губам и страстно расцеловала. Как мне хотелось, чтобы легконогие кони мчались во весь опор, приближая миг нашей встречи с любимым...

Переведя дух, я взяла второй пергамент, оказавшийся короткой измятой запиской:

Писано с ошибками, о чем прошу прощения у вашей милости, ибо взялся за перо под вечер, в изрядной спешке.

С корабля сообщили мне, будто Лютнехвост сочинил новую балладу, кою пел так сладко и складно, что взор государя обратился на север, где разрастаются терновые кусты...

Далее все было зачеркнуто, но подпись сохранилась: "Здравствующий вашей милостью лорд Рихаз." Вероятно, письмо было переписано набело, а этот черновик по странной воле случая угодил за пазуху Ролло.

Я разглядывала оба пергамента и не верила увиденному: почерк в записке оказался менее разлетистым, но таким же твердым и хорошо узнаваемым, запах мускатного ореха по-прежнему теплый и пряный, более не согревал сердце, а оседал во рту невыносимой горечью. Неужели все те ласковые слова и нежные признания сочинял не Валтаир, а его соратник? Почему? Что они скрывают? Боль, обида и разочарование нахлынули, как волны на пустынный берег.

Зачем лорд Ролло не скрыл от меня эту правду? Чего хотел добиться?! Я возненавидела его, готовясь обрушить весь накопившийся внутри гнев. Если бы не жуткая тряска и боязнь выпасть, я бы распахнула дверь кареты и выкрикнула кучу обидных слов...

"Мерзавец! Позер! Шут!" — одно за другим рождались страшные оскорбления.

В пылу злости я разорвала письма лорда Рихаза на мелкие кусочки и принялась яростно топтать сандалиями.